Табб Эдвин
Ваза эпохи Мин
Э. Ч. Табб
ВАЗА ЭПОХИ МИН
Перевод Э. Кабалевской
Антикварная лавка была из тех, чьи товары по карману только самым большим богачам и коллекционерам. В витрине по левую сторону стеклянной двери стояла одна-единственная ваза из отшлифованного вручную хрусталя, по правую - египетская солнечная ладья.
Дон Грегсон секунду помедлил перед дверью и глубоко посаженными глазами зорко оглядел улицу. От катастрофы не осталось и следа. Все обломки уже убраны, а последние пятна крови смыл дождь. Даже обычные в таких случаях зеваки успели разойтись по своим делам. Дон Грегсон снова повернулся к двери, толчком распахнул ее и вошел в лавку.
Эрлмен и Бронсон стояли возле немолодого щуплого человечка с тонкими руками и проницательным взглядом.
Два-три приказчика скромно держались поодаль. Полицейские уже ушли, вот и отлично. Эрлмен выступил вперед: - А, Дон. Быстро ты добрался.
- Генерал старается. Это владелец лавки?
Макс Эрлмен кивнул и быстро проговорил: - Мистер Левкин, это Дон Грегсон из особого отдела ЦРУ.
Новые знакомые пожали друг другу руки, и Дон с удивлением отметил про себя, что в хрупких пальцах хозяина лавки таится цепкая сила. Бронсон, как всегда, стоял и глядел во все глаза - туго свернутая пружина, готовая в любую секунду развернуться и ударить.
- Очень жаль, что пришлось познакомиться при таких печальных обстоятельствах, - сказал Дон хозяину. - Расскажите мне, пожалуйста, все по порядку.
- Как, еще раз?
- Да, пожалуйста. Всегда предпочитаю сведения из первых рук.
Левкин пожал плечами и развел руками - жест, старый как мир.
- Меня ограбили, - сказал он просто. - У меня украли самую драгоценную вещь во всей лавке. Это была маленькая старинная ваза времен династии Мин, необычайной красоты. Понимаете?
- Какого размера?
Левкин показал, и Дон кивнул.
- В вышину дюймов шесть, свободно уместится в кармане. Вы сказали, это ценная вещь; сколько она стоит?
- Я сказал "драгоценная", - поправил Левкин. - Ну как оценить произведение искусства? Она стоит столько, сколько за нее готов уплатить знаток. Скажу вам только, мне предлагали за нее сто тысяч долларов, и я ее не отдал.
Эрлмен крякнул, дымок сигареты на мгновенье скрыл его худое озабоченное лицо и воспаленные глаза.
- Опишите этого человека.
- Среднего роста, среднего сложения, хорошо одет, каштановые волосы, глаза... удивительные глаза! Весом фунтов сто семьдесят, мягкая манера говорить, очень вежлив и спокоен.
Эрлмен через голову Левкина переглянулся с Доном и кивнул.
- Ничего напускного, - продолжал Левкин. - Ни намека, что он не тот, кем кажется. Ну никаких причин подозревать, что он вор.
- Он не вор, - сказал Дон, но тут же нахмурился и прикусил язык. Продолжайте.
- Мы с ним поговорили. Он интересовался редкими антикварными вещами, и я, естественно, показал ему вазу.
И вдруг - шум, треск, уличное происшествие. Мы все невольно кинулись к двери. Катастрофа была серьезная, мы отвлеклись, но только на минуту. Этого оказалось достаточно. Когда я опомнился, его уже не было, и вазы тоже.
- Вы уверены, что это он ее унес? - настойчиво переспросил Дон. Может быть, она спрятана где-нибудь здесь? Подумайте.
- Полиция уже спрашивала меня об этом. Нет, ее здесь нет, я все перерыл. Он ее украл. - Впервые за весь разговор Левкин не сдержал волнения. - Прошу вас, найдите ее. Вы постараетесь, да?
Дон кивнул и взглядом отозвал Эрлмена в сторону.
Бронсон, конечно, тоже подошел.
- Они его опознали? - Дон говорил привычным шепотом, услышать его могли только те, к кому он обращался. - Точно ли это он?
- Я показывал фотографию. Клянутся, что он. Он самый и есть.
- Мне надо знать наверняка. А катастрофа? Может, она была подстроена?
- Ни в коем случае. Такси сшибло пешехода и врезалось в грузовик. Пешеход мертв, таксист, видно, останется без ноги, а шофер грузовика тяжело ранен. Все это слишком серьезно.
- Совпадение? - Дон покачал головой. - Нет, уж очень мало было времени. Левкин не дурак, притом даже самый ловкий жулик не сразу смекнет, что тут подвернулся редкий случай и можно им воспользоваться. Все это требует времени. Обыкновенный жулик просто ничего бы не успел, да и Левкин бы не сплоховал. Кажется, ты прав, Макс.
- Конечно, прав. Это Клайгер. - Вид у Эрлмена был удивленный. - Но зачем он это сделал, Дон? Зачем?
Грегсон не отвечал, он напряженно думал.
- Зачем? - повторил Эрлмен. - Зачем ему воровать эту вазу? Ее не продашь, не съешь. Ему остается только сидеть и смотреть на нее. Зачем же?
Генерал Пени задал Дону тот же вопрос, но в отличие от Эрлмена он потребовал ответа. Генерал обмяк в глубоком кресле за большим столом и выглядел еще старше и еще встревоженней, чем в тот день, когда все началось. Дон его понимал. Поистине на шее у генерала затягивается петля.
- Ну? - Голос выдавал нетерпение и досаду. Был он хриплый, в нем таилось раздражение, звучали повелительные нотки; чуткости или терпению места совсем не осталось. - Вы нашли то, что, по-вашему, требовалось найти?
- Мы нашли то, что, по-моему, могли найти, - поправил Дон. - Какого ответа вы хотите?
- Вы что, спятили? - Пени вскочил. - Вы же знаете, что для нас главное. Найти Клайгера! Больше никакого ответа мне не нужно.
- Может, вам все-таки интересно, почему он сбежал? - спокойно возразил Дон.
Пени выругался. Раз, другой. Дон стиснул зубы, потом заставил себя успокоиться. Медленно закурил.
- Три недели назад Элберт Клайгер решил уйти из Дома Картрайта - и ушел, - сказал Дон. - С тех пор весь ваш аппарат только и делает, что ищет его. Почему?
- Потому что для нашей страны нет человека опаснее. - Пени сказал это, как выстрелил. - Если он переберется на ту сторону и выложит там все, что знает, мы лишимся самого большого нашего преимущества в "холодной" войне, да и в "горячей", если она начнется. И вам, Грегсон, все это отлично известно.
- Да, мне говорили, - сказал Дон, не глядя на перекошенное лицо генерала. - Ну а если мы его найдем и он не захочет вернуться, что тогда?
- Сперва надо его найти, - мрачно отозвался генерал.
Дон кивнул.
- Так вот почему Бронсон ходит за мной хвостом? Вот почему во всех остальных группах тоже есть свой Бронсон? - Он не стал дожидаться ответа. А вы никогда не задумывались, почему англичане отказались от своей пресловутой системы запугивания? Они с самого начала знали, что она бесчеловечна, но какое-то время от нее был толк - правда, недолго и не слишком большой. Не мешало бы нам извлечь из этого урок.
- Что за вздор вы несете? - Пени вновь рухнул в кресло. - Никто не пытался применить эту систему против Клайгера. Я нашел его в захудалом балагане и дал ему возможность послужить отечеству. Клайгер согласился. Никто не посмеет отрицать, что мы дали ему гораздо больше, чем он нам. В конце концов, он ведь не единственный.
- В том-то и дело. - Дон поглядел прямо в глаза генералу. - Но ведь и остальным обитателям вашей казармы... виноват, Дома Картрайта, это, пожалуй, когда-нибудь надоест.
- Больше оттуда никто не уйдет, - отрезал Пени. - Я утроил охрану и поставил секретную сигнализацию, так что теперь уж никто не проскочит.
Конечно, это означало махать кулаками после драки, но вслух Дон ничего такого не сказал. Когда на карту поставлены репутация и карьера Пенна, с ним нужно держать ухо востро. Ведь для генерала его карьера превыше всего, по сравнению с ней даже Дом Картрайта отходит на задний план. Да и может ли быть иначе, с горечью подумал Дон, когда вся работа военного аппарата зависит от хитросплетений политики. Каков человек, на что он способен - все это не важно, важно, какие у него связи и чем он может кому-то удружить. Дон не обольщался. Он им нужен, но, если Пенну понадобится козел отпущения, его в два счета осудят, заклеймят и выгонят вон. А время уходит.