В тот день Майлз больше не появлялся, а если и звонил, то Кристина не слышала, так как весь день прокопалась в саду, занимаясь новой клумбой. Напряженный физический труд, казалось, отнимал всю энергию, не оставляя места переживаниям. У Кристи болели руки, ноги, ныла спина, но все равно она уснула в этот вечер на мокрой от слез подушке.
Непонятные темные образы кружились в ее голове, беспорядочно сменяя друг друга. Раздавался какой-то шум, вспыхивал и гас свет, словно ослепительные молнии проносились сквозь затуманенное подсознание.
Беспокойно Кристина металась во сне. Ее ноздри чувствовали запах дыма. Огонь. Молния ударила в дерево, и вокруг бушевало пламя, жар касался ее кожи, врывался в легкие.
— Кристина!
Громкий крик ворвался в ее сон, едва не разорвав барабанные перепонки. Она глубже зарылась в подушку…
— Кристи! — Крик повторился, но на этот раз хриплый мужской голос поверг ее в ужас. В его тоне она почувствовала неподдельный, леденящий душу страх…
И внезапно она осознала, что уже не спит: отовсюду слышался треск падающих перекрытий, сквозь густой едкий дым ничего не было видно, кроме ярких мерцающих языков пламени.
«Розовый сад» охвачен огнем!
Отчаянно закричав, Кристина отшвырнула одеяло, и тут дверь спальни с шумом распахнулась. На пороге выросла высокая широкоплечая фигура. Кристи едва узнала Майлза, который, рванувшись к кровати, подхватил ее на руки и понес к выходу сквозь огонь, разгоравшийся все ярче.
Вдалеке завыла пожарная сирена. Вокруг бегали какие-то люди, хлестала вода, но Кристина почти не понимала, что происходит…
Чьи-то сильные руки забрали ее у Майлза и куда-то потащили, несмотря на ее яростные крики и сопротивление. Пахло гарью, в воздухе кружились черные хлопья сажи. Майк… Где он?..
Кристина лежала на земле, и над ней склонился человек в белом халате. Красно-голубые языки пламени вздымались все выше, шум двигателей пожарных машин почти заглушал все остальные звуки…
Одна из машин отъезжала — «скорая помощь». Майк? Его везут в больницу?
— Майк… — беспомощно позвала Кристина.
Никто не ответил, но каким-то шестым чувством Кристи поняла, что увезли Майлза. Она закрыла лицо руками, в ужасе представляя, как ему больно. И она ничем не может ему помочь.
События последующих нескольких часов Кристина едва помнила. «Скорая помощь» доставила ее в больницу, где усталый доктор после осмотра решил оставить Кристи в стационаре на ночь.
Она хотела было возразить, но потом вдруг сообразила, что идти ей некуда. «Розового сада» больше нет. Ей даже нечего надеть. Оборванную и обгорелую сорочку со следами крови — увидев ее, Кристина почувствовала приступ тошноты — сменили на светло-голубую больничную пижаму.
Сестра сказала, что кровь не ее, очевидно решив успокоить пациентку, но эти слова возымели прямо противоположный эффект. Значит, Майк ранен…
Кристина все время расспрашивала медперсонал о своем спасителе, но ей лишь сообщили, что Кент в отделении интенсивной терапии. После услышанного с ней случилась истерика, и врачам пришлось ввести ей сильный транквилизатор, погрузивший девушку в тяжелый сон.
Утро встретило плохими новостями: Майлз все еще в палате интенсивной терапии. И больше от персонала больницы Кристина не добилась ни слова.
Тревога за любимого оттеснила на задний план все прочие мысли и чувства. Впрочем, после пожара она жила словно ведомая автопилотом. Приняв душ, Кристина вымыла голову и в помятой пижаме поплелась в приемную звонить своему адвокату. Кристи коротко поведала о случившемся и попросила выслать с курьером денег, а также забронировать номер в гостинице. Следующий звонок последовал в магазин готовой одежды с просьбой прислать в больницу джинсы, рубашку, белье и обувь.
Покончив с делами, она вернулась в палату и уселась на кровать. Через полчаса доктор, осмотрев, выписал Крис. На вопрос о Майлзе врач вежливо отказался отвечать. В надежде узнать хоть что-нибудь Кристина позвонила Лоре, но у нее никто не брал трубку.
Посыльные от адвоката и из магазина прибыли почти одновременно. Одевшись, Кристи приняла твердое решение не уходить из больницы, пока не выяснится, что случилось с Майлзом.
С замиранием сердца она подошла к отделению интенсивной терапии.
— Мне очень жаль. — Медсестра оставалась непреклонна. — Сегодня вы не сможете навестить мистера Кента. С ним разрешено видеться лишь семье и только несколько минут. Приходите завтра.