Обнаженный, он вытянулся на кровати со второй бутылкой пива в руке. Кровать он сделал сам, как и комод - только эти два предмета составляли скудную обстановку спальни; на гладком комоде никаких безделушек; ни картин на стенах, ни коврика на полу.
Он взял верхнюю книгу из стопки, лежащей прямо на полу, рядом с кроватью, и зажег лампу над головой. Но Тони Хиллерман на этот раз не помог. Каттер уронил книгу на смятое покрывало, встал, натянул брюки, брошенные прямо на пол по пути в душ, и направился к гаражу - уж там-то он всегда найдет успокоение.
Гараж, единственное, что побудило его снять маленький домик на окраине, громадное пустое помещение, с бетонным полом, кондиционером и отоплением. Каттер нажал на выключатель - незаконченный буфет посреди гаража залило светом. Бесшумно ступая босыми ногами по холодному бетону, он подошел и остановился перед буфетом; медленно провел рукой по крышке. Дубовая древесина не переставала восхищать его - твердая, как сталь, но мягкая, как вельвет, под рукой и гладкая. Взяв рубанок, дождался, пока металл согреется у него в руках, и начал бережно двигаться вдоль края, миллиметр за миллиметром срезая малейшие неровности.
На пол полетели тонкие, как бумага, стружки, и он чувствовал, как вместе с ними падает тяжесть с души. Дуб послушно обретал форму, повинуясь его мыслям и рукам, воплощал его желания и хранил их, когда он уходил. Закончив, Каттер обретет право гордиться своей работой: она останется после него и послужит не одному поколению. Работа с деревом никогда его не разочаровывала и не заставляла разочаровываться в себе самом. Чего он не сказал бы о людях.
- Привет, Каттер!
- Привет! Как в школе?
- Отлично!
Он покачал головой.
- Так не пойдет. Попробуй еще раз. Лиза смущенно улыбнулась.
- Прости, забыла. Немного скучно, но для понедельника вполне сносно. Контрольную написала по алгебре, а потом в библиотеке сидела с Тайлером - ну тот парень, про которого я рассказывала.
- Уже лучше. Помни: как только ты переступила порог этой ванной, тебе не нужно быть леди - южной или какой-то еще.
- Спасибо, Каттер.
Лиза присела на краешек трубы. Давно облюбовала это место, заходя поговорить с ним. Несколько минут молча смотрела, как он приворачивает дверные петли к маленькому бельевому шкафу, который сделал в углу. Каттер слышал, как она глубоко вздохнула, потом медленно выдохнула; повторила еще дважды. Взглянул на нее через плечо.
- Брось это, малыш. Получишь перенасыщение кислородом, если и дальше будешь так сопеть.
- Прости. - Лиза помолчала в нерешительности. - Можно еще с тобой поговорить?
- Нет, я ужасно занят - важное совещание. - Он заглянул в шкаф и вынул рулетку снять размеры под полки.
Прошло несколько минут.
- Мама говорит - ты был шпионом, - выдавила она наконец.
Каттер замер, лента рулетки вернулась в бобину с громким щелчком. Повернувшись, он встретился с ней взглядом.
- Я не сказал, что был шпионом.
- Ну, разведчиком... - Она махнула рукой. - Как ни назови, шпионаж, секретные операции, невидимки и все такое.
- Начиталась Тома Кланси, да?
- Джона Ле Карре, - призналась она. - Но дело не в этом. Мне нужен кто-то, чтобы узнать для меня одну вещь. И только ты можешь мне помочь. - Она зажала руку между колен и посмотрела на него горящими глазами.
- Лиза, - вздохнул он, - о чем ты говоришь?
- Об отце.
Черт, этого еще не хватало! Как бы там ни было, ничего хорошего из этой затеи не выйдет.
- А что с твоим отцом?
- Хочу узнать, украл ли он деньги.
- Лиза...
- Могу заплатить тебе двести долларов.
- Мне не нужны твои двести долларов.
- А мне нужно знать, Каттер. - Зеленые глаза молили его. - Я должна знать!
Он потер лоб рукой, провел ладонью по короткому ежику волос, прислонился спиной к стене и сполз вниз, усевшись на пол рядом с установленным утром унитазом.
- Зачем? - спросил он наконец.
- Для меня неважно, взял он их или нет, действительно неважно. Это уже никак не повлияет на мое отношение к нему. Но я хочу знать правду. - Голос у нее стал яростным, лицо потемнело, исчез румянец. - Всего лишь правду. Разве это слишком много?
- Но если он взял их...
- Тогда я буду об этом знать, вот и все. Конец. Нет, это не конец, а только начало. Только в тринадцать лет легко думать, что, узнав такое об отце, можно просто отмахнуться и забыть. Лиза сама не понимает, о чем просит.
- Знаешь, я уже искала деньги, - сказала она. - Здесь их нет.
Господи, оказывается, девочка не так проста - сама обыскала все шкафы. Каттер прикрыл глаза и прислонился к стене затылком. Это плохо, очень плохо.
- Каттер!
Он неохотно открыл глаза.
- Пожалуйста!
Она возненавидит его, когда он скажет ей, что Харви - вор. Ему предстоит рыться в том, чего он не хочет знать. И Лиза потом не захочет, чтобы он это знал. А уж Адриана...
Единственная женщина, которая способна сказать ему что-то новое, недосягаема. Она даже не в силах признать, что ночь - темная. Адриана - ключ ко всему. Если бы разговорить ее, выяснить, что она скрывает... И тут его озарило: Лиза поможет ему подобраться к тайне. Расследование по просьбе Лизы может санкционировать сама Адриана. Тогда у него будет законное право задавать вопросы и Адриане придется ответить. Пусть это будет половина ответа - реакция южной леди. А не сумеет докопаться до истины - только его вина.
Вдруг он забыл о том, чего хочет Джонатан Раунд и даже - чего хочет Лиза. Теперь уже он сам желает дойти до конца - понять, отчего Адриана каждый раз напрягается при упоминании о муже и прячется за сияющей улыбкой. Почему ее губы говорят одно, а глаза - совсем другое. Даже если это не имеет никакого отношения к деньгам, он хочет знать.
- Если я начну копать в этом направлении, мне надо сказать твоей маме. Не могу же я шпионить у нее за спиной.
"Ну конечно, Мэтчет, ты почти святой", - усмехнулся он про себя.
Лиза отчаянно замотала головой - хвостик на затылке закачался.
- Нет, ни за что! Мама будет против. А уж бабушка... Это исключено. Он поднял руку.
- Подожди и подумай минутку. Если уж кто и знает, что происходило с твоим отцом, так это мама.
- Ты думаешь, мама как-то связана... - Лиза замолчала в ужасе.
- Нет, конечно, нет. Но она знает о делах твоего отца больше других.
Значит, она простит воровство отцу, но не матери. Если Адриана как-то и замешана, Лиза никогда об этом не узнает - с этим она просто не справится. И Джонатану Раунду он тоже не скажет. С этого дня тот не получит ни одного счета из его страховой компании - теперь он работает только на себя. Каттер поднялся.
- Заметано, малыш. Ты получишь, чего хочешь.
- Вот и ладно, - согласилась Лиза без особого энтузиазма. - Можешь сказать маме, что я наняла тебя. Только прежде убедись, что я надежно спряталась. Вскочила и протянула ему руку. - Договорились?
- Договорились. - Он пожал ей руку.
- Тогда считай, что меня уже здесь нет. - Лиза направилась к двери. - Не вернусь, пока не уляжется шквальный огонь. Пусть мама сама позовет меня для "маленького разговора". - Девочка вздохнула, остановилась у двери, еще раз серьезно взглянула на него. - Спасибо.
Каттер кивнул. Едва за Лизой закрылась дверь спальни, он пошел искать Адриану.
- Она что, с ума сошла? - Адриана тяжело опустилась на край кедрового сундука, на котором стояла.
Шторы, только что снятые с окна спальни, выскользнули у нее из рук и легли на пол.
- Я, конечно, не возьму с нее денег. Адриана решительно на него взглянула. Она-то думала, все уже позади, девочка поняла. На прошлой неделе серьезно поговорила с Лизой, узнав, что Раунд приходил к ней в школу. Лиза кивала, даже поплакала немного, а потом согласилась, что ее отец не имеет ни малейшего отношения к пропавшим деньгам.
Прекратить бы этот кошмар... Почему ее просто не оставят в покое? Она не желает говорить об этом, даже думать. В ней закипала ярость: это нечестно - не она завела интрижку, не она украла деньги, бросила семью, поехала в аэропорт с билетом в один конец в кармане... Так почему все мучают ее? Почему не могут похоронить всю эту историю?