Адриана опустила глаза.
- Я.., мне лучше вернуться к работе, - пробормотала она. Он все видел и все понял. И это плохо. Как ей отныне иметь дело с человеком, который сначала обвел ее вокруг пальца, а потом поцеловал? Теперь он знает о ней больше, чем любой другой. Как вернуться к приятной, ни к чему не обязывающей болтовне? Что сказать своему сантехнику, после того как ты только что призналась ему, что муж изменял тебе? После того как его язык побывал у тебя во рту? В ней начал подниматься истерический смешок, но она подавила его.
- Этот идиот Лу прав только в одном, - Каттер словно почувствовал ее смятение, - нельзя так проводить отпуск.
Он тоже хочет замять этот эпизод, с облегчением подумала Адриана, не собирается доискиваться деталей, выуживать из нее историю с Харви. Правда, это только передышка - он все-таки хочет знать. Но сейчас дознание можно ненадолго отсрочить.
- Да, ты прав, это не отдых, - согласилась она. - Вообще-то, это полное дерьмо.
Он усмехнулся такому нехарактерному для нее выражению, а потом нахмурился.
- Тогда зачем ты этим занимаешься? Она отошла, поправила рубашку, пригладила волосы - пусть со щек сойдет наконец лихорадочный румянец.
- Ну, думала, это поможет. - И, заметив его недоумение, добавила:
- Собралась начать новую жизнь после смерти Харви - чтобы все блестело как новенькое.
Она оглядела кухню - ананасный запах чистящего средства висел в воздухе.
- Но сейчас меня от этого тошнит. В понедельник на работу, а, кроме одного дня на озере, я все время просидела дома. По-моему, я немного свихнулась на чистоте.
- Что тебе нужно, - авторитетно заявил Каттер, - так это немного свежего воздуха! - Схватив ее за руку, распахнул стеклянную дверь, ведущую с кухни прямо во двор, и потянул на улицу. Там поставил прямо в центре маленького квадратика травы и приказал:
- Дыши!
Адриана улыбнулась его серьезному тону... Но солнечные лучи так нежно греют, сирень стоит в цвету, наполняя воздух благоуханием, кусочек неба над головой сияюще чист, его рука держит ее руку крепко и уверенно... Она прикрыла глаза, подставила лицо солнцу и.., вправду стала дышать.
Сделала несколько вдохов, сказала "спасибо", почувствовала, что он смотрит на нее и что взгляд у него теплее солнечного луча. Но теперь ее больше не охватывало смущение. Опасный пожар в Каттере потух, лицо у него выражало лишь искреннюю заботу.
- Тебе нужны качели на крыльце.
- Знаю, да. - Ей действительно нужны качели, и Адриана даже не удивилась, что он помнит об этом ее детском желании. - Но сначала мне нужно крыльцо.
- И сад... - продолжал он мечтательно. - Пойдем! Он потянул ее за руку через кухню, по ступенькам, к входной двери. Вывел на улицу к своему фургону на стоянке.
- Погоди минутку, Каттер...
- У меня есть сад. - Распахнул дверцу фургона и, легко приподняв ее за талию, подсадил на сиденье. Его руки слегка скользнули ей по бедрам.
- Но та папка... - начала она. - Я обещала Лу... - Протест замер у нее на губах.
- Пожалуйста! - проговорил он.
Не говоря больше ни слова, она откинулась на спинку сиденья.
Он улыбнулся мальчишеской задорной улыбкой и прыгнул к ней.
- Кажется, я сказал волшебное слово? Она улыбнулась в ответ и неожиданно пожалела, что отодвинулась так далеко, - сейчас ощутить бы, как его бедро прижмется ей к ноге...
- А куда мы едем?
- В Оук-Гровз есть один сад, требующий участия и внимания.
- Это где твои родители? Он кивнул.
- У мамы не хватает времени за ним следить. Я нанял садовника подстригать газон, но она и близко не подпускает его к своим помидорам. - Он оглядел ее. Кроме того, тебе не повредит опустить руки в настоящую, первосортную грязь. Можешь притвориться, что сорняки, которые ты выдергиваешь с корнем, это... Он повернулся к дороге. - В общем, работа в саду окажет на тебя благотворное воздействие.
Хотел ли он сказать "притвориться, что это Харви"? Ей, впрочем, все равно. Сейчас хорошо бы погрузить руки ему в волосы, а не в грязь, пропустить их между пальцами, почувствовать, как они послушно ложатся под ее нежными ладонями.
"Прекрати!" - одернула она себя, сжимая руки между коленей. Этот поцелуй всего лишь эмоциональная разрядка, и не надо, чтобы он значил нечто большее.
Они подъехали по тенистой аллее к белому домику в пригороде Оук-Гровз.
- Видишь? - Каттер указал через окно фургона. - Качели.
Да, на крыльце висят качели. Легкая плетеная мебель, цветут белые петунии... Над невероятно ровным, словно причесанным, газоном взлетают капли воды, отбрасывая радужные искорки. В десять лет она мечтала о таком доме.
- Как красиво! - заметила она, выбираясь из фургона.
Он помедлил, глядя, как она наслаждается прозрачным ветерком, колышущим листья больших деревьев, и солнцем, танцующим с тенями по земле. Потом она прошла за ним вдоль кирпичной стены, обсаженной высокими розовыми и белыми флоксами. Подождала на крыльце, пока он откроет дверь своим ключом.
- Утром мама отвозит отца на процедуры, - пояснил он, поворачивая ручку, у него артрит. - Дверь тихо скрипнула, - Ты должна посмотреть на перила и каминную полку, которые он сделал сам. Помнишь, я тебе рассказывал?
Адриана вошла за ним в дом, удивляясь разнообразию цветастых кушеток и стульев, потертым деревянным полам, белым кружевным салфеткам на старинной тяжеловатой мебели. Каттер сразу двинулся в центр просторной комнаты с высокими потолками - здесь стоял камин. Каттер с любовью провел рукой по полированному резному дереву.
- Просто чудесно! - выдохнула она. Как преобразилось его лицо, когда он гладил старое дерево: в нем и гордость за отца, и благодарность за ее удивление, и просто радость от прикосновения к любимой вещи.
- Ты любишь это, да, Каттер?
- Этот дом?
- Ну да.., и дерево.
- О да! Оно никогда меня не подводило. Какое странное утверждение... Редко он говорил о себе так много.
- А другие подводили?
Мечтательное выражение тут же исчезло из его глаз, губы сжались в вымученную улыбку.
- Знаешь, отец всегда говорил: если долго стараться - обязательно что-нибудь получится. Все можно починить, поправить. И ему это всегда удавалось. Он у меня один из последних, ныне вышедших из моды мастеров золотые руки. У меня нет его таланта.
Он резко повернулся и направился в глубину дома. Адриана пошла за ним, гадая, что именно в своей жизни он не смог починить. Через дверь они попали на другую широкую веранду: здесь, вместо качелей, стояли два кресла и заваленный журналами столик, все выглядело так же уютно. Веранда выходила во двор, заросший кустарником и ивами. Цвели пионы и розы - такие можно встретить только в частных садиках весной.
Сад начинался в углу двора, сразу за сараем, выкрашенным в белый цвет. Одна стена сарая была так густо увита плющом, что открытым оставалось только окно. И кажется, что все это само выросло из плодородной почвы Арканзаса. Адриана спустилась по ступенькам, миновала газон и села на землю. Трава холодила голые ноги.
- Твой отец - настоящий строитель, если сумел сотворить для своей семьи такой дом. - Она принялась полоть.
- Да, был им, - Каттер присоединился к ней, - пока артрит не доконал.
- Знаешь, а мой отец понятия не имел, с какой стороны браться за молоток. - Она нахмурилась и зарыла руки в землю, пропуская ее между пальцами. - По крайней мере, не помню, чтобы он им пользовался. Или отверткой, например. Приходил домой с работы уже таким пьяным, что это было опасно. Даже и не пытался брать в руки какой-то инструмент.
Адриана вдруг спохватилась - она и не думала говорить этого, да еще таким тоном... Со времени последнего разговора с Бланш она безуспешно пыталась отбросить подобные мысли. Мать права: после смерти Харви она использовала каждую возможность напомнить себе о вине отца. Боже, ведь его уже пятнадцать лет как нет на свете... Она давно примирилась со своим детством - зачем будить старую боль?