Кстати, зачем ей было рассказывать ему о Харви? Ни с кем, кроме Бланш, она не говорила пока о деньгах, полиции, обо всем этом...
- Хотите остаться на ужин? - Внезапно ей стало страшно: предстоит разговор с Лизой, и иногда не так уж плохо, когда рядом чужой человек. - У меня хватит лазаньи накормить целую армию.
- Нет, спасибо, - вежливо отказался Каттер. - Вообще-то мне уже пора.
Когда он ушел, свернув провода и аккуратно разложив инструменты по коробкам, Адриана принялась беспокойно бродить по кухне в предчувствии неприятностей. В последнее время каждый раз, когда мать пыталась напомнить ей о детстве, она чувствовала эту смесь печали и злости - ярость рвалась наружу. А она-то думала, что смирилась с мыслью, что отец был алкоголиком, с тем, как тогда вела себя мать. Бланш, очевидно, удалось забыть тщетные сражения с невыполненными обещаниями, с разочарованием, когда отец снова и снова предпочитал им бутылку. В черно-белом мире Бланш единственный ответ на вопрос "как дела?" - "отлично, просто отлично!"
Депрессия, острое чувство беспокойства за последние месяцы стали постоянными спутниками Адрианы. Нет, это началось раньше, поправила она себя, невидящими глазами глядя в окно над раковиной. С тех пор как прозвучал тот звонок. В трубке слышалось только дыхание, никто не ответил на ее "алло". Адриана постоянно спрашивала об этом Харви, а звонки следовали один за другим. Но и тогда она по привычке улыбалась и тоже говорила, что у нее все "отлично, просто отлично"...
Она, наконец, оторвалась от мойки и решительно зашагала вверх по лестнице - будто вопреки себе самой. Это - словно снимать струпья: больно, но нельзя оставить. Миновала комнату Лизы и тихо вошла в смежную спальню. Склонившись, открыла крышку кедрового сундука у стены и вынула пластиковый пакет с печатью полицейского отделения Литтл-Рока.
Отнесла пакет в свою спальню, закрыла дверь и упала на постель. Не хочется снова смотреть на это... Наконец вынула папку с авиабилетами, заставила себя прочесть аккуратно напечатанную строчку: "Даллас - международный аэропорт Форт Вере. В один конец".
Не в силах остановиться, снова потянулась к пакету и извлекла туфлю ярко-красную, изящную, на очень высоком тонком каблуке. Скинув тапочку, осторожно примерила, подняла ногу, посмотрела, как туфля свисает с носка: на два размера меньше ее собственного.
Глава 3
Она стройная, с великолепными ногами, всегда в коротких обтянутых юбках чтобы носить такие шпильки, надо иметь прекрасные ноги. Блузки с глубоким декольте, соблазнительно выглядывает грудь. Блондинка, рыжая?.. Адриана позволила туфле соскользнуть и упасть на пол. Смотрела, как она лежит на бежевом ковре - коварная и опасная, как змея.
Голос этой женщины она однажды слышала - у той хватило наглости попросить Харви к телефону, а не повесить трубку, как всегда, если к телефону подходила Адриана. Голос глубокий, бархатный, с хрипотцой, вполне соответствует туфле. Еще Адриана знает ее запах, даже сейчас чувствует - он исходит от туфли: темный, сладкий аромат духов. Харви привозил его с собой из каждой деловой поездки - из Уичиты, Оклахомы, Мемфиса...
Вообще-то Адриана сомневалась, бывал ли он в этих городах. Возможно, никуда дальше Далласа и не ездил. А может быть, они встречались там - в отелях, на огромных постелях, покрытых цветастыми покрывалами... Брезгливо, двумя пальцами, подняла туфлю за каблук и уронила обратно в пакет. Еще долго ощущала ее вес на коленях. Все, что осталось от ее мужа и от ее брака... Пакет запихнула в верхний ящик комода, под ворох белья. И так же глубоко спрятала боль и злобу. Тяжело вздохнула - надо пойти поговорить с Лизой, сказать ей, что все хорошо.
Каттер распахнул ногой дверь, и его встретил запах свежей краски. Руки его были заняты двумя мешками, привезенными со склада. Вообще-то, перспектива дышать краской остаток дня не слишком его вдохновляла. На улице чудо как хорошо, светит солнышко....
- Каттер, это вы? - Наверху появилась Адриана с кисточкой в руке. Значит, провела первую половину дня, возясь с краской. Волосы не спрятаны благоразумно под кепкой, а рассыпались по плечам. Прическа явно не случайная. И макияж.., зачем краситься? Она в доме одна, работает - красит стены. Каттер вдруг понял: а ведь он еще ни разу не застал ее в "домашнем" виде. Каждый день с утра до вечера Адриана выглядит безупречно, как на выход в люди. И это при том, что она в отпуске!
Как ни странно, это совершенство делает ее уязвимой, до боли хрупкой. Чем больше на ней брони, тем сильнее хотелось ее защищать.
- Что такое? У меня краска на носу?
- Нет-нет, все в порядке. - Он опустил мешки на пол.
Злость на себя охватила его - за последнее время эта женщина успела завладеть его мыслями. Целую неделю читал ее письма, просматривал фотоальбомы, следил за каждым незначительным событием в ее жизни. Утром они вместе пили кофе, днем - обедали, болтали, дразнили друг друга, даже флиртовали. Он снова напомнил себе: это лишь часть его работы, надо войти к ней в доверие. Но больше он ни за что не будет до нее дотрагиваться, это решено твердо.
- Пока вас не было, звонил ваш отец, просил напомнить, что сегодня вы ужинаете у них.
- Да я не забыл. Эти ужины в конце недели незабываемы.
Она улыбнулась и спустилась к нему.
- Лиза подумала бы, что я решила ее отравить, если бы предложила ей что-нибудь в этом роде. - С усталым вздохом Адриана опустилась на нижнюю ступеньку. - Нет, пусть дверь постоит открытая, - попросила она Каттера, когда тот попытался ее закрыть. - Свежий воздух - это так чудесно! Присаживайтесь. И похлопала по ступеньке рядом с собой.
Поколебавшись, он сел рядом и вытянул длинные ноги.
- Я и не знала, что ваши родители живут в Литтл-Роке.
- Да, в Оук-Гровз, в доме, который отец построил сорок лет назад.
- Хороший район: много больших старых деревьев, ровные газоны, качели на крыльце. - Она повернулась, взглянула на него, прядь волос упала ей на грудь, янтарные глаза вдруг затуманились. - А у ваших родителей есть качели на крыльце?
- Даже двое. - Ему вдруг стало весело.
- Вот это да!
Эти три коротких слова пахли магнолией и мятными листочками, и ему вдруг захотелось услышать их еще раз.
- Дом замечательный - просторный, крепкий. Полка над камином, перила из орешника - отец сам вырезал.
- Только не говорите этого Бланш, а то она тут же составит список. Ваши родители и моргнуть не успеют, как у них на фасаде появится вывеска "Монро риэлти".
- Представить не могу, чтобы предки продали дом. Они так любят это место, и я тоже.
- Даже название звучит замечательно <Оук-Гровз - дубовая роща (англ.).>. Сама я выросла в городской квартире в Атланте, но, когда была маленькой, мечтала иметь собственный дом - непременно с качелями. - Адриана огляделась вокруг.
Окружающая реальность явно не походила на детские мечты. Очевидно, Харви приносил домой не слишком много денег, и они не могли позволить себе переехать из этого района одинаковых коробок в место, подобное Оук-Гровз. Не сбылась ее детская мечта о качелях на крыльце.
- Ладно, пойду-ка я работать. - Адриана встала. - Хочу сегодня закончить спальню, да и краска засыхает на кисточке.
Он смотрел, как она поднимается по ступеням. Мягкие контуры ягодиц чуть заметно подрагивают при ходьбе. На ней шорты и хлопковая блузка нежно-персикового цвета. Он вспомнил атласное кружевное белье, в которое запустил руки в первый день: не оно ли сейчас прилегает к ее коже под пастельными тонами верхней одежды?.. Есть у нее и еще секреты, скрытые от чужих глаз. Например, двадцать пять тысяч долларов...
Надежда найти деньги тает с каждым днем. В доме денег нет, в этом он абсолютно уверен: уже обследовал в нем каждый дюйм. Видел ее банковские счета, тщательно просмотрел все вложения на сберегательных книжках, побывал в маленьком банке, где она переводила деньги со своего сберегательного счета на текущий для оплаты расходов, связанных с реконструкцией. Другими деньгами, чтобы оплатить ванную для Лизы, не пользовалась.