Поколебавшись, он сел рядом и вытянул длинные ноги.
— Я и не знала, что ваши родители живут в Литтл-Роке.
— Да, в Оук-Гровз, в доме, который отец построил сорок лет назад.
— Хороший район: много больших старых деревьев, ровные газоны, качели на крыльце. — Она повернулась, взглянула на него, прядь волос упала ей на грудь, янтарные глаза вдруг затуманились. — А у ваших родителей есть качели на крыльце?
— Даже двое. — Ему вдруг стало весело.
— Вот это да!
Эти три коротких слова пахли магнолией и мятными листочками, и ему вдруг захотелось услышать их еще раз.
— Дом замечательный — просторный, крепкий. Полка над камином, перила из орешника — отец сам вырезал.
— Только не говорите этого Бланш, а то она тут же составит список. Ваши родители и моргнуть не успеют, как у них на фасаде появится вывеска «Монро риэлти».
— Представить не могу, чтобы предки продали дом. Они так любят это место, и я тоже.
— Даже название звучит замечательно.[1] Сама я выросла в городской квартире в Атланте, но, когда была маленькой, мечтала иметь собственный дом — непременно с качелями. — Адриана огляделась вокруг.
Окружающая реальность явно не походила на детские мечты. Очевидно, Харви приносил домой не слишком много денег, и они не могли позволить себе переехать из этого района одинаковых коробок в место, подобное Оук-Гровз. Не сбылась ее детская мечта о качелях на крыльце.
— Ладно, пойду-ка я работать. — Адриана встала. — Хочу сегодня закончить спальню, да и краска засыхает на кисточке.
Он смотрел, как она поднимается по ступеням. Мягкие контуры ягодиц чуть заметно подрагивают при ходьбе. На ней шорты и хлопковая блузка нежно-персикового цвета. Он вспомнил атласное кружевное белье, в которое запустил руки в первый день: не оно ли сейчас прилегает к ее коже под пастельными тонами верхней одежды?.. Есть у нее и еще секреты, скрытые от чужих глаз. Например, двадцать пять тысяч долларов…
Надежда найти деньги тает с каждым днем. В доме денег нет, в этом он абсолютно уверен: уже обследовал в нем каждый дюйм. Видел ее банковские счета, тщательно просмотрел все вложения на сберегательных книжках, побывал в маленьком банке, где она переводила деньги со своего сберегательного счета на текущий для оплаты расходов, связанных с реконструкцией. Другими деньгами, чтобы оплатить ванную для Лизы, не пользовалась.
Тогда откуда у него это странное чувство — что-то здесь не так… Если дело не в деньгах, то в чем? Между тремя женщинами, живущими в этом доме, происходит нечто сложное, почти незаметное стороннему наблюдателю. Ни одна из них не говорит всей правды. «Папа был героем…». Да нет, папа был жуликом. «Мы были одной большой, счастливой семьей». «Даже не помню, как он выглядел». Скрывают они от всех что-то, связанное с Харви, или просто не могут разобраться с собственным прошлым?
Каттер встал, выпрямился и вернулся к работе, напомнив себе, что их странные личные отношения — не его забота. Хочется им жить в Стране Чудес пожалуйста, на здоровье. Подлинный мир не так уж хорош — в нем нанятый ими сантехник по совместительству шпион.
— Господи, ну и запах! Не удивительно, что дверь открыта. — Лиза кинула на стол портфель и просунула голову в кладовку. — Привет!
— Привет. Твоя мама наверху, красит. А где бабушка?
— Я на автобусе. В четыре у нее заключительная встреча по сделке, уже потирает руки в предвкушении шести процентов комиссионных. — Она всплеснула руками, смешно и очень похоже копируя жесты Бланш.
А у девочки острый язычок — уже неделю он отдает должное ее едким замечаниям. Лиза с интересом склонилась и принялась наблюдать, как он привинчивает очередную трубу.
— Решительно не понимаю, почему мама не разрешает мне покрасить стены в спальне в черный цвет. Ну хотя бы одну — дальнюю. Кстати, что это вы делаете?
— Устанавливаю унитаз. Завтра к вечеру можешь им пользоваться, а ванную закончу к понедельнику.
— Все, что нужно для полного счастья.
— Ну, не все. Зеркало можно повесить только после оклейки обоями.
— Уж и не знаю, дождусь ли, — ухмыльнулась Лиза.
— Лиза, — он пожалел, что вообще приходится с ней разговаривать, — ты, наверно, хочешь взглянуть на обои, которые сегодня купила твоя мама. — И указал на рулоны в углу.
— Ну-у… — протянула Лиза и без особого энтузиазма вытащила из пачки рулон. — Боже, розовые розы!
— Черных-то наверняка нет.
— Откуда вы знаете, что я эти розовые терпеть не могу?
— Знаешь, розовые розы как-то не в твоем стиле.
— Да, но маме хочется, чтобы были в моем. По-моему, она хочет сделать из меня сказочную принцессу. — Лиза скривилась от отвращения. — Я что, похожа на сказочную принцессу?
— Нет, на симпатичную умную молодую девушку.
— Но не на принцессу. Вот только мама этого не видит. — Несколько секунд девочка стояла молча, хмуря брови. — Как вы думаете, что она видит, глядя на меня?
Обернувшись, он встретил ее взгляд: широкое веснушчатое лицо, длинные белые волосы выбились из-под заколки. Полная, приземистая…
— Видит свою маленькую девочку.
— Значит, она вообще ничего не видит! Не видит этого… — Лиза провела руками по своим бедрам. — Думает, с возрастом это пройдет — детская пухлость.
— А ты сама как думаешь?
— Я-то? Да это оттого, что я сижу сиднем. Путешествую по Интернету, а не разучиваю пируэты и не упражняюсь на фортепиано. Что мне, кстати, сейчас и полагается делать. — Лиза снова скривилась на обои и тяжело вздохнула.
— А ты просто скажи маме, что обои тебе не нравятся.
— Ну да, скажешь ей! — фыркнула Лиза. — В этой семье всем и все нравится. И мы улыбаемся — все время улыбаемся. Мы — леди, вы же знаете, южные леди. Кстати, не хотите чего-нибудь поесть?
— Нет.
— Ох… Ладно, а у меня вот тут чипсы.
— Лучше тебе вместо этого прогуляться. У твоей мамы в духовке жаркое, не перебивай аппетита.
Она изумленно взглянула на него, в зеленых глазах мелькнуло подозрение.
— Вот что я вам скажу: если вы сами доложите маме, что я видеть не могу эти обои, — обойдусь без чипсов, а пойду прогуляюсь. Идет?
— Конечно, скажу.
— Скажете — о чем? — Адриана с кисточкой в руках вошла на кухню и двинулась к раковине.
— О том, что Лиза видеть не может эти обои.
— Ну, Каттер, спасибо, удружили! Так я и сама могла сказать!
— Это еще что? — Адриана вступила в кладовку, удивленно переводя взгляд с дочери на него.
— Лиза обещала — если я скажу вам про обои в розовую розочку — пойти погулять, а не есть чипсы. Сдается мне, ей куда нужнее прогулка, чем еда.
Взгляд, брошенный на него Адрианой, разил, как кинжал. Ох, он сделал большую ошибку — сказал королю, что тот голый. В Стране Чудес такое поведение — под строжайшим запретом. Адриана отвернулась, словно не желая замечать его присутствия.
— Милая, какие именно обои ты имела в виду?
— Эти тоже вполне подойдут, правда, мам. — Лиза попыталась протиснуться между ними к двери. — Розовые розы — это так… мило.
— Нет, я хочу знать, чего ты хочешь.
— Не знаю, — пожала плечами Лиза, — может быть, что-нибудь… посерьезнее.
— Ну конечно. Почему бы нам не пойти после ужина в магазин? — Мать нежно откинула волосы у Лизы со лба. — Решено: сегодня вечером мы идем гулять.
— Ладно! Вот здорово! — Лиза с облегчением улыбнулась. — А сейчас я и мои толстые ножки отправляемся на прогулку. Спасибо, Каттер!
Как только за ней закрылась дверь, Адриана накинулась на него:
— Каттер, я попросила бы вас воздержаться от комментариев насчет веса Лизы. У нее сейчас очень сложный возраст. Вы можете причинить ей непоправимый вред.