Проект «Важнее, чем политика» был задуман фондом «Либеральная миссия» и осуществлен в пространстве Высшей школы экономики. Примерно раз в месяц перед студентами, преподавателями, деятелями бизнеса, юристами, экономистами, политологами выступают деятели культуры. Той, понимаемой предельно широко культуры, которая включает в себя и словесность, и театр, и кино, и журналистику в ее высших проявлениях. Это могут быть публичные лекции с последующим обсуждением, а могут быть и просто разговоры с залом; главное, что это диалог, идущий с двух сторон. Изнутри гуманитарного сословия – и изнутри «практической» среды, которая сегодня занята прагматикой. Или будет занята – в ближайшие годы. Разумеется, такие диалоги сами по себе не смогут разрушить привычную стену между теми, чья обязанность – обдумывание «идеального» и теми, кто по долгу службы и по жизненному выбору – суровый практик. Но один из множества каналов связи обеспечивают. Чем больше будет таких каналов, чем чаще люди дела и гуманитарии будут совместно размышлять о том, что связано с идеями и идеалами, тем больше шансов, что мы все же выскочим из тупика.
В этой книге собраны лишь некоторые из диалогов. Разумеется, перепечатывать стенограммы – самое последнее дело; то, что родилось в импровизации, на бумагу не ложится, слова обесточены, энергия не идет. Поэтому все диалоги были прописаны заново, без искажения смысла, но с приданием формы. Будем считать, что это – некий литературный аналог токшоу. Считается, что первое ток-шоу на американском телевидении было изобретено методом тыка. До тех пор, как полагается, в телевизионной студии спорили эксперты, а ведущий задавал им острые вопросы; публика работала ладошками – она была нужна только для того, чтобы вовремя аплодировать. Но эксперты люди неожиданные; они могут разливаться соловьем, но могут надуться на что-нибудь и отвечать односложно: да, нет, не знаю, не помню. Однажды ведущий программы Фил Донахью вдруг понял, что не знает, о чем еще спросить гостей; весь запас домашних заготовок он исчерпал, а время в прямом эфире осталось. Тогда в отчаянии он подошел с микрофоном к публике и сказал: а вы не хотите ничего спросить у наших героев? И публику прорвало. Оказалось, что ее интересует многое, и она умеет говорить. А тех, кто по ту сторону экрана, вопросы и реакции нормальных людей интересуют гораздо больше, чем многословие ведущего; с тех пор формат ток-шоу едва ли не основной на телевидении. Но никто не доказал, что книжное ток-шоу невозможно; предлагаемые вашему вниманию литературные переработки публичных встреч похожи на короткие интеллектуальные драмы; в них ощущается дыхание зала. Я, конечно, редактировал реплики, звучавшие из зрительного зала, но сознательно оставлял в них привкус устной, даже обыденной речи, не «причесывал» их.
Хочется сказать спасибо всем, кто причастен к проекту «Важнее, чем политика».
Прежде всего научному руководителю Государственного университета – Высшей школы экономики и президенту фонда «Либеральная миссия» Евгению Григорьевичу Ясину; эта книга выходит при поддержке возглавляемого им фонда.
Ольге Кирилловне Хорлиной и Игорю Владимировичу Разумову, без которых организовать и провести все эти встречи было невозможно.
Ирине Евгеньевне Ясиной, которая всегда участвовала в мозговых штурмах проекта, а иногда их инициировала.
Основателю фонда «Династия» Дмитрию Борисовичу Зимину.
Ректору Государственного университета – Высшая школа экономики Ярославу Ивановичу Кузьминову.
Всем, кто соглашался выбрать время в своем напряженном графике и прийти пообщаться со студенчеством и профессурой.
Спасибо, дорогие друзья и коллеги. Александр Архангельский
1. Личный опыт
Людмила Улицкая: Кризис – правильное состояние
Время действия: год 2007-й. Место действия: культурный центр Вышки. Огромный зал; маленькая Улицкая. Совсем недавно вышел в свет ее роман «Даниэль Штайн, переводчик», перевернувший все представления о книгах массового спроса. Толстый роман, написанный без скидок на удобство чтения, рассказывает о чужом, далеком – о польском еврее, прошедшем через войну и концлагерь, принявшем католичество и перебравшемся в Израиль, чтобы создать еврейскую христианскую церковь. А книга не просто хорошо продается; к моменту встречи разошлось почти полмиллиона экземпляров. Потому что она вдруг напомнила о том, что человек не может жить без веры; не в узком конфессиональном смысле, а в широком, общечеловеческом. Без решимости меняться, сомневаться в готовых, клишированных истинах. После стольких лет кривых ухмылок при слове «идеал», «мораль», «служение» – оказалось, что как раз по этому люди и тоскуют. По всему, что выходит за рамки прагматики.