Джон Робинсон: «Почему скотобойню?..»
Фрэнк Мюллер: «Рыбников говорил, что мы им нужны для жертвоприношений, вот этим вот цетокронам, никакая наша самоорганизация им не нужна...»
Джон Робинсон: «Я их по ТВ один только раз видел — вроде ничего опасного...»
Фрэнк Мюллер: «Тогда пойдем смотреть правду... Может, русские покажут... Рыбников говорил, что у них есть перебежчик с подводной лодки, я вам потом флешку принесу, дома с семьей посмотрите ,что это, там еще и рассказы очевидцев есть ...»
Фрэнк Мюллер и Джон Робинсон подходят к своему ангару и заходят в него. Вдали несколько офицеров уже стоят возле бомб, другие только заходят в помещения. Фрэнк и Джон заходят в кабинет и раздеваются. Фрэнк Мюллер подходит к батарее отопления и трогает ее.
Джон Робинсон: «Включили?»
Фрэнк Мюллер: «Да, уже теплая».
Джон Робинсон: «Тогда не замерзнем. Вы тут пока настраивайте, а я пройду посмотрю, все ли пришли, и уточню задачи».
Джон Робинсон быстрым шагом выходит из кабинета. Фрэнк Мюллер не спеша достает термос с кофе из сумки и ставит на стол две чашки. После этого он включает спутниковый приемник и телевизор. Идут новости о России. Показывается дорога, погода дождливая, срывается снег. Одетые в теплые куртки полицейские досматривают автомобили на трассе. Через некоторое время другое сообщение, тоже Россия. Снова полиция, но уже в помещении. За столом сидит полицейский начальник, напротив него — растрепанный человек полубезумного вида.
Диктор: «В последнее время в нашей стране появляется все больше и больше так называемых избранных. Ходят по предприятиям и магазинам, останавливают прохожих, рассказывают о последних днях мира. Есть и призывы к действию».
Далее разговор в полицейском участке.
Полубезумный: «Это же последние дни! Как вы не понимаете! Грядет страшный суд! Люди должны покаяться и быть готовы. Все наступает в точном порядке, скоро и за нами придут...»
Диктор: «Вот в таком духе и идет агитация. В общем, обычное запугивание, но сама обстановка в мире и известные трудности в стране могут подвигнуть какое-то количество людей на неадекватные поступки. Власти страны обратились за помощью к религиозным авторитетам...»
Далее кадры выступления высокопоставленного священника перед студентами.
Фрэнк Мюллер: «Как и у нас... Только у нас теплее пока... А вот с церковью это очень правильно, надо и нам пасторов привлечь на помощь... Людям очень непросто...»
Далее снова телевизионные кадры — изображается берег моря и статуя Молоха в отдалении...
Диктор: «О том кто собственно грядет, будет позже в текущем выпуске новостей...»
Фрэнк Мюллер выходит в коридор. Чуть поодаль Джон Робинсон разговаривает с офицерами.
Фрэнк Мюллер, немного повысив голос: «Джон подходите, а то пропустите...»
Фрэнк Мюллер и Джон Робинсон сидят в кабинете, пьют кофе. По телевизору показывают танки на городской улице. Ликующая толпа белых людей бросает цветы на танки. Кое-где видны флаги Конфедерации времен Гражданской войны. Крупный мужчина в ковбойской шляпе кричит: «Парни! Там дальше на стоянке стоят бензовозы. Это мои. Заправляйтесь и вперед на Хьюстон». Также из толпы доносятся возгласы «Правильно!», «Давно пора».
Диктор: «Части Четвертой мотопехотной армии Объединения Центральных Штатов вступили в город Остин. Белое население всецело на их стороне, но с мексиканцами, которых также очень много в Техасе, не все так однозначно».
Далее вид приграничной реки. На мексиканскую сторону по мосту сплошным потоком идут автобусы и автомобили. По пешеходному проходу через мост идут понурые люди. Далее кадры танков с молниями на башнях на дороге. Вокруг степь. Танки проезжают указатель «Эль-Пасо» — миль осталось уже немного.
Диктор: «Как вы уже, наверное, поняли, Вторая танковая армия Объединения уже фактически вышла к границе. Дополнительно сообщаем, что Пятая мотопехотная армия Объединения, продвигаясь вдоль правого берега Миссисипи, подошла к городу Батон-Руж, это в Луизиане...»
Джон Робинсон: «Фактически это конец... Что там осталось .... Считанные мили... Зачем они вас так вооружили? Целиком были поглощены Европой и своей ролью в мире?»
Фрэнк Мюллер: «Не знаю... Может, рассчитывали на то, что мы увязнем в гражданской войне надолго... Во всяком случае, отбиваться от подводных проблем они не собирались, насколько я вас понял... Крупная страна в состоянии дать отпор, особенно такая, как мы или Россия... Вот и обезвреживали... Таким способом...»