— Укрой меня, Безносый, — послышалось мне.
Что еще за Безносый?
— Бареан, — осторожно позвал я приятеля.
— А-а-а?.. — протянул Боря.
— Что случилось, друг?
— А-а? — Взгляд Бареана приобрел осмысленность, он встряхнулся, окончательно избавляясь от прилипчивого наваждения, и быстро ответил: — Нет, нет, ничего.
А затем торопливым шагом направился вслед за приятелями. Все-таки он очень странный мальчик.
— В чем отличие цивилизованного человека от дикаря? — вальяжно развалившись на тюфяке, я величаво провел перед собой расслабленной кистью руки.
Зрители — Остах, Барат, Йолташ, Пелеп и Кайхур — внимательно смотрели представление в «театре одного актера». Учебный день кончился, мы с домочадцами ужинали в тесном кругу. Твердые, до конца не разваренные бобы не лезли в горло, и я налегал на хлеб. Я красочно поведал домочадцам о соревнованиях по метанию в мишень на плацу. А затем наставник поинтересовался, как прошел первый урок наместника. Я решил похулиганить и устроил вечернее выступление в «домашнем театре». Сейчас я изо всех сил надувал щеки, пытаясь хоть как-то походить на жирного Сивена Гриса.
Оборвав величавый жест, я поморщился и картинно прижал руку ко лбу. Затем потянулся, схватил воображаемый кубок и жадно приложился. Барат не выдержал и прыснул от смеха. Толкнув Йолташа в бок, громко прошептал:
— Наместник-то надрался намедни! Вот башкой и мается!
Дядька Остах показал ученику кулак, а Кайхур, поддерживая наставника, строго тявкнул.
— Запомните, мои юные ученики! — вещал я. — Цивилизованного человека от дикаря отличает одежда! — Я воздел перед собой палец и удивленно на него уставился.
— Посмотрите на меня, — и я обвел себя изящным взмахом ладони. — Сколько людей трудилось, чтобы соткать эту чудесную, невесомую ткань! Сколько умелых мастеров прикладывали все свои умения, чтобы пошить из этой ткани великолепную тунику! А какие ловкие мастерицы корпели над тонкой вышивкой! Сколько богатства и красоты в сиянии золотых нитей!
— И! — Я вновь поднял палец перед собой, но икнул и опять приложился к невидимому кубку. Теперь не выдержал уже Пелеп и захихикал, но получил подзатыльник от наставника и примолк.
— А теперь посмотрите на него. — Я небрежно махнул рукой в сторону, словно отгоняя наглую муху. — В чем тут искусство — сшить из целого куска кожи эту безрукавку? Или сапоги? А какие бесформенные ужасные шаровары! Вы видели где-нибудь когда-нибудь, чтобы достойный муж носил штаны? — Отставив в сторону кубок, я подался вперед всем телом и требовательно посмотрел на зрителей, грозно сопя.
Те оторопели от моего напора. Я тем временем вскочил с импровизированного ложа, отбежал в сторону и поклонился в сторону отсутствующего наместника. Теперь я изображал самого себя.
— Что же поделать, сиятельнейший, если у нас в горах без штанов нельзя? Без штанов бубенчики на морозе мигом в ледышки превратятся! — нарочито сделав свой голос писклявым, чуть не плача пропищал я.
Теперь смеялись уже все. Дядька Остах вытирал слезы, а Кайхур и вовсе завыл от восторга, задрав голову. За стеной послышался ответный вой Хинды.
Перед самым сном, когда я уже лежал в кровати, ко мне подсел Остах и спросил:
— Как наместник принял шутку? Не осерчал?
Я пожал плечами.
— Посмеялся немного. Шутка ему понравилась, — улыбнулся я. — А вот на выходе меня Элса поймала. Вот она-то была далека от веселья.
— Да? — встревожился наставник. — И чего она от тебя хотела?
— А она не от меня хотела, а от тебя, — хитро я улыбнулся дядьке.
— О как?! — удивился он. — От меня?
— Она интересовалась торговыми делами с Вликом, начальником госпиталя, и Алвином, колесником.
— Вот проныра! Клешню омара ей в… А ты что?
— А я что? — хмыкнул я. — Ответил, что я теперь имперский гость. Сказал, что наставник выправил важную бумагу, и я теперь могу спокойно торговать разными товарами. Так что жди приглашения от Элсы, дядька.
— Отбрешусь, — махнул рукой Остах. — Главное, чтобы к тебе больше не приставала.
— Ага-а-а, — зевая, протянул я и перевернулся на бок, устраивая ладонь под щеку.
— А твой комендант, Хак Стурр, хитрый жук. И толковый учитель… — задумчиво сказал дядька, присаживаясь на кровать и стягивая безрукавку.
— Чего это вдруг? — удивился я.
— Вот видишь, и ты не понял. Он неспроста в первый же день между вами соревнования затеял. Сразу и увидел, кто из вас кто. Кто вожак, а кто ведомый. Кто посообразительней, кто каким оружием владеет, кто гордый, кто хитрый, кто задира, кто молчун.