Иными словами, на пути подобного глубокого маневра стоят мощные препятствия. Как сообщает информированная деловая газета «Уолл-Стрит джорнал»: «Несмотря на огромные усилия архитекторов политики в Пекине, доля потребления домохозяйств в экономическом росте Китая в прошлом году в действительности изменилась в обратном направлении», т.е. еще уменьшилась, вместо того, чтобы возрасти. Важная причина этого, по мнению газеты, состоит в том, что «есть политические брокеры в китайской элите, которые сделали слишком большие деньги на старой модели, чтобы принять новую»72. Для того, чтобы понять, о чем идет речь, необходимо присмотреться к социальной природе новоявленной китайской бизнес-элиты и к тому, как она связана с правящим политическим слоем.
Информационное агентство «Блумберг ньюс» провело тщательное исследование, показавшее, что практически все т.н. «восемь бессмертных» соратников Дэн Сяопина из руководства КПК, инициировавшего реформы, основали свои собственные мощные бизнес-кланы. 103 потомка «бессмертных» образовали сеть связей, эффективно контролирующих значительную часть экономики страны73. Обследование 20 тыс. богатейших граждан Китая показало, что «более 90 процентов из них связано с высшими государственными или партийными функционерами. Самые богатые– это родственники высших руководителей, которые использовали свое положение, чтобы провести законы, трансформировавшие государственные предприятия в акционерные компании, а затем назначили членов своих семей менеджерами этих предприятий»74. Новоявленные «князьки» (princelings– так окрестили в западной печати бизнесменов– родственников высокопоставленных представителей китайской номенклатуры) взяли под контроль наиболее прибыльные бывшие государственные активы: банки, транспорт, энергетику, добычу минералов и т.д. Они получили доступ к ресурсам государственных банков, вступили в партнерство с иностранным капиталом, выпустили акции своих компаний на Нью-Йоркской и Гонконгской биржах. Важным источником их обогащения стали «откаты», получаемые от иностранных компаний за содействие их бизнесу в Китае75. При этом только меньшинство китайской бизнес-элиты связывает свое будущее с родиной. Согласно обследованию, 46% богатых людей Китая обдумывает переезд в другую страну (главным образом, в США), 14% уже подали документы на эмиграцию, и лишь 40% не рассматривают такой шаг76.
В свете этих фактов трудно не согласиться с Рубини, когда он утверждает, что «причины, по которым китайцы сберегают так много, а потребляют так мало, структурные (т.е. вытекают из структуры сложившихся общественных отношений– Р.Д.)». По мнению эксперта, увеличение доли потребления домохозяйств может оказаться дестабилизирующим фактором, т.к. «может привести к банкротству большого числа государственных предприятий (обогащающих «князьков»– Р.Д.), ориентированных на экспорт фирм и местных органов власти, все из которых политически весьма влиятельны. В результате Китай будет инвестировать дажебольше(курсив Рубини– Р.Д.) в текущей пятилетке»77. Вопрос о продолжении нынешней модели развития Китая становится предметом начинающейся классовой и политической борьбы.
Социальный протест в Китае неуклонно нарастал еще накануне кризиса. Так, Министерство общественной безопасности Китая сообщало в 2005г. о 87 тыс. случаев массового «нарушения общественного порядка», в сравнении с 74 тыс. годом ранее78. С началом мирового финансового кризиса ситуация резко обострилась. В 2010г. произошли забастовки на заводах компаний Хонда и Фоксконн, за которыми последовала волна рабочего протеста, приведшая к некоторому росту заработной платы. В связи с этим аналитики отмечали рост образованности и готовности бороться за свои права среди сельских мигрантов 15–25 лет, на дешевый труд которых, прежде всего, полагается экспортный сектор экономики79. События 2010г. показали распространение левых настроений на молодое поколение рабочих. Вплоть до начала 2000-хгг. социальная база рабочего протеста была ограничена работниками старого государственного сектора экономики, пострадавшего от развития капитализма 1990-х. Теперь протест решительно помолодел, показав, что на авансцену китайской общественной жизни выходит новая сила80. Всего в 2010г. в Китае зафиксировано 180тыс. случаев проявлений массового протеста. Одним из их источников является инфляция, связанная со стимулирующими антикризисными мерами правительства81 и в значительной мере съедающая повышение заработной платы рабочих страны.