Прав здесь Валлерстайн только в одном, повторяя заповедь ортодоксального марксизма, старательно забываемую сталинистами: невозможна победа социализма (т.е. системы, более прогрессивной чем капитализм) иначе, как в мировом масштабе.
По Валлерстайну, антисистемные движения, ошибались не только в том, что стремились к власти. Они ошибались еще и в том, что опирались на господствующую идеологию накопления капитала. Эта идеология, с точки зрения Валлерстайна — универсализм, вера в который — «главная опора идеологического небосвода исторического капитализма» (с.121). Под универсализмом Валлерстайн понимает три разные вещи, которые у него сливаются воедино. Во-первых, это идеология модернизации, связываемая с идеей прогресса (добавим — линейного прогресса), которая подчинила и антисистемные движения, обрядив их в «идеологические одежды Просвещения» (с.125). Во-вторых, это идея универсальной культуры, по сути — культурный империализм, особенно вдохновляющий «обслуживающий аппарат» накопителей капитала — средние слои, «меритократию», которая, согласно Валлерстайну, и составляет 15-20% получивших выгоду от капиталистической экспансии — наряду с предпринимателями. И, наконец, в-третьих, это
«комплекс представлений о том,что{выделено автором} можно познать и как это познать.<...> Существуют значимые общие утверждения о мире — физическом, социальном, — которые универсально и постоянно верны и цель науки — поиск этих общих утверждений».
Таким образом, универсализм«требует <...> почтения к неуловимому, но якобы реальному феномену истины»(с.121). Поиск истины — не «бескорыстная добродетель»,а«корыстная рационализация», он «как минимум созвучен сохранению иерархически неравной социальной структуры в ряде специфических отношений».
Признание всевластия идеологии, пронизанность идеологией всех сфер жизни, включая язык (постструктурализм) и науку — это печать поражения 1968 года, которая привела к кризису не капитализм, а, напротив, левую мысль, обезоружив ее и заведя в постмодернистский тупик. Здесь не место спорить с этой позицией, достаточно только констатировать, что последовательно провести ее Валлерстайну не удается — иначе какой смысл в его собственных исследованиях миросистемы?
В качестве одного из доказательств существования этой универсалистской идеологии, внутри которой теряются принципиальные различия между консерватизмом, либерализмом и левым радикализмом, Валлерстайн приводит следующее: Если две практики: расизм-сексизм и универсализм «набирали силу одновременно», то они должны быть сущностно связаны (с.168). Единовременность — слабое основание для утверждения однопорядковости явлений. Использование аналогий в роли доказательств — это тоже частый прием в работах Валлерстайна, не говоря уже о том, что здесь он опять исторически некорректен: расизм как идеология появилась только в конце XVIII века как ответ на аболиционизм, а женщины в патриархальных семьях эксплуатировались с момента возникновения классового общества.
Единственный выход из тупика универсализма, который предлагает Валлерстайн, — подключение к антисистемным движениям маргиналов и групп меньшинств (с.128). Но как это может привести к победе над всеобъемлющей системой накопления — неясно. Остается только уповать, что эта система сама подрывает на наших глазах свои основы и процесс «товаризации всего» близится к своему завершению, а значит — и капиталистическая миросистема скоро исчерпает самое себя. Если в соответствии и с ортодоксальным марксизмом, и неомарксизмом XX века капитализм в процессе своего развития был вынужден создавать противоречия во всех областях жизни, то Валлерстайн усматривает, по сути, только одно, чисто экономическое противоречие: логика накопления капитала исчерпывает те зоны, которые выступали в роли периферии и тем самым готовит себе кризис.
Все у Валлерстайна получается сообразно, организовано накоплением капитала: и антисистемные движения, и наука, и Просвещение, и даже революции. Все в итоге сводится к нему как к гегелевскому абсолютному духу. И все, не укладывающееся в эту модель, просто исчезает из поля зрения — и из валлерстайновских текстов. Такой экономический детерминизм будет посильнее, чем в одноименной книге ортодоксального марксиста и зятя Маркса Поля Лафарга.