А в наши дни стелу отправили на реставрацию для возвращения «первоначального вида». Решение подается как техническое, не имеющее никакой политической и идеологической подоплеки.
Де, был монумент в честь трехсотлетия дома Романовых, потом он был переделан, причем неумело, то есть, фактически испорчен. Сейчас нужно просто вернуть ему первоначальный облик, исправить, благо повод есть — четырехсотлетие дома Романовых (которые, правда, уже почти сто лет не правят, но это, видимо, мелочи). Либерал Николай Сванидзе глубокомысленно рассуждает о том, что возвращение памятнику прежнего облика (попросту говоря — возведения вместо памятника революционным мыслителям монумента в честь царской династии) кажется ему разумным решением, так как царский режим, царствие Романовых были не так однозначно плохи, как правление большевиков. Оставляя сравнение царского и советского периода более серьезным историческим дискуссиям, нельзя не восхититься изощренности мышления эксперта, который готов перечеркнуть все завоевания человеческой мысли из-за неудач советского проекта. Он категорически не хочет понимать, что и сам советский проект — не досадный зигзаг, а закономерная и значимая часть российской истории. Период, богатый, при всей своей драматичности, достижениями, ставшими возможными только благодаря так ненавистному для Сванидзе «правлению большевиков».
Либеральным мыслителям вообще свойственна нелогичность, больше простительная анекдотической блондинке, чем почтенным экспертам. Признавая объективность истории тогда, когда эта история их устраивает (рынок — объективен, монархия — традиционна и исторически логична), они признают не нравящиеся им события (революционные выступления масс, прежде всего) результатом чьей-то злой воли. И эта воля «неправильная», она не имеет иной логики, кроме извращенной злобы лидеров и агрессивного невежества толпы. Их не смущает такая хрупкая объективность, которая легко меняется по чьей-то прихоти, такая неустойчивая логика, которая может быть нарушена произвольно «кучкой оголтелых фанатиков». Очевидно, что теперь и Сен-Симон, и Фурье, и Плеханов, и, уж конечно, Маркс с Энгельсом по умолчанию причислены к таким фанатикам, а их идеи — к опасному бреду, не имеющему ничего общего с объективным ходом интеллектуальной и культурной истории человечества.
В Лондоне на Трафальгар-сквер стоит памятник Карлу Первому, которого казнили в 1649 году во время Английской революции. Совсем недалеко стоит себе памятник Оливеру Кромвелю, его фактическому палачу. Правда, Кромвель повелел памятник королю снести, но роялисты его сохранили и восстановили в 1675 году, а больше 200 лет спустя возле здания Парламента был установлен памятник и самому Кромвелю. Во многих европейских столицах можно увидеть монументы самым противоречивым событиям и фигурам, палачам и жертвам, побежденным и победителям. История остается неоднозначной, даже воплощаясь в камне.
Да, наверное, памятники должны быть свидетельствами истории, а не способом сведения с нею счетов.
Можно проповедовать абсолютную скульптурно-историческую терпимость, де, пусть все стоят, кого поставили, они же каменные, не подерутся. Значит ли это, что возле стелы с именами революционных мыслителей нужно поставить монумент, прославляющий царствие свергнутой династии? Или «вернуться к первоначальному замыслу», написав поверх имен мыслителей имена царей, потому что они не так раздражают сегодня либеральную общественность? А что вообще делать, если очередной виток истории требует символического жеста — уничтожения самой памяти о свергнутом режиме? Бесконечно играться памятниками, то уничтожая, то восстанавливая? Или пойти на полное примирение с историей, не только сохранив, например, оставшиеся памятники Ленину, но и поставив возле каждого скульптуру кого-нибудь из Романовых, благо их много было. Можно и царских министров вернуть, даже заново изваять наряду со всеми революционерами. А улицу Дмитрия Каракозова в моем городе, которую все время кто-то из политиков рвется переименовать, назвать улицей Каракозова-Комиссарова. Для полного уже примирения с исторической правдой!