Петр Савельевич озабоченно ходит из одного угла комнаты в другой и хмурит свои густые седоватые брови.
Андрей и Коля чувствуют, что тут что-то не так, но что не так и почему у Петра Савельевича такое недовольное лицо, понять пока не могут.
Но вот Петр Савельевич закончил маршировать и остановился возле Андрея и Коли.
— Значит, целый мешок денег хотите найти? — спросил он.
У Андрея и Коли сразу испортилось настроение. Они даже перестали грызть сочные, сладкие, как мед, яблоки и смущенно смотрели в сторону.
А Петр Савельевич стоит возле Андрея и Коли и ждет ответа.
Андрей старше Коли на четыре месяца, и, значит, отвечать надо ему.
Но отвечать Андрею не хотелось, и он согласен был сейчас на все, даже на то, чтобы временно стал старше на четыре месяца не он, а Коля.
— Значит, мешок вам нужен? — повторил Петр Савельевич.
Андрей посмотрел на Колю, который весь съежился и сделал вид, будто он ничего не слышит, на Петра Савельевича и неуверенно ответил:
— Мы, Петр Савельевич, хотим найти мешок, если он просто так валяется… а если он не валяется, тогда не надо…
— Ах, вот как? Валяется! Увидели мешок и налетели как пантеры — рви, тащи! А если этот мешок кто-нибудь потерял? Вот я фонарик Колин нашел, так ведь я отдал, не прикарманил. Отдал я тебе фонарик, Коля?
— Отдали, — согласился Коля. — Только это был мой фонарик, а мы хотим найти ничей мешок.
— Ничьих мешков с деньгами не бывает, — сказал Петр Савельевич. — Раз он валяется, значит, его кто-нибудь потерял. И скорее всего мешок потерял кассир, а в мешке этом зарплата для всех рабочих. Понятно? Придет кассир на завод, а его там и спросят: «Где мешок с деньгами, товарищ-гражданин?» Только этого кассира и видели.
— Как — только и видели? — не понял Коля.
— А вот так — посадят в тюрьму, и все.
Лицо Коли сразу вытянулось. На лбу неизвестно от чего показались капельки пота.
— Но он же не виноват, — упавшим голосом сказал он.
— В том-то и дело, что не виноват… А посадят. Это я тебе точно говорю.
По всему было видно, что Петр Савельевич говорил правду. Петр Савельевич никогда никому не лгал.
Андрей и Коля от огорчения даже руки опустили.
Расстроился еще больше и Петр Савельевич.
Он снова озабоченно начал мерить комнату тяжелыми шагами.
Видно, и ему до слез было жаль несчастного кассира.
Тут бы уже Андрею и Коле на попятную пойти, сказать, что пошутили, понарошке про мешок сказали. Но разве Петра Савельевича проведешь? Он так разошелся, что уже размахивал не одной рукой, а сразу двумя.
— Деньги своими руками надо добывать, — говорил он. — А раз вы нашли и раз вы прикарманили, значит, вы никакие и не пионеры, а самые настоящие жулики. Понимаете, кто вы такие?
Андрей и Коля сидели и со страхом ждали, что же будет дальше — турнет их Петр Савельевич из комнаты, надает по затылку или просто-напросто отправит в милицию.
Как ни крути и как ни верти, а одними разговорами тут не закончится.
Андрей и Коля видели, что Петр Савельевич был готов сейчас на самые решительные и неожиданные поступки.
Так оно и получилось.
— За чужой счет хотите жить? Капиталистами думаете заделаться? — сурово спросил Петр Савельевич. — Ну ладно, хорошо!
Петр Савельевич подошел к комоду, вынул из ящика кучу денег и бросил их на стол.
— Вот моя зарплата, — сказал он, — а мне ничего не надо. Забирайте!
Петр Савельевич отвернулся и пошел на кухню, чтобы не видеть, как Андрей и Коля будут запихивать деньги в карманы.
Андрей и Коля переглянулись и встали.
Стараясь не смотреть на кучу брошенных на стол бумажек, они на цыпочках вышли в коридор.
Долго стояли у дверей Петра Савельевича Андрей и Коля и все спорили, кто первый придумал про мешок с деньгами. Спорили, да так ни до чего и не доспорили. Видно, стыдно было им признаться, что хотели они найти и припрятать чужой мешок с деньгами.
ИЩЕЙКА
Отец положил на стол пятьдесят копеек и сказал матери:
— Вот тебе пятьдесят копеек. Больше нет. Завтра зарплата будет.
— Зачем нам больше? — сказала мать. — Суп у нас есть, сухари тоже. Вечером купим батон, немножко конфет и будем пить чай.
Отец согласился. В доме не всегда пир горой. Иногда и на сухари приходится садиться.
Отец ушел на работу, а мать — на кухню. В комнате остались только Катя и Света. Катя ходила в первый класс, а Света — в третий. Но сейчас Катя и Света ни в какой класс не ходили, потому что были летние каникулы.