Если это правда, то причина вряд ли будет когда-либо раскрыта. Да и кому это теперь нужно? Я же пишу об этом, чтобы показать ту коросту и гниль, которые к тому времени поразили верхушку партии.
Если при Сталине там шла кровавая свара, то, начиная с Хрущева и особенно с Брежнева, там уже было затхлое болото. Кадровые назначения шли по землячеству и личной преданности. Интриги, подсиживание, выживание сколько-нибудь заметных личностей и замена их покорной бездарью.
Ну, кто такой Кулаков, проработавший тридцать лет секретарем ЦК и из них семь — членом "ПБ"? Говорят, он позволял себе "своё мнение", и именно эта "роскошь" привела его к самоубийству. Версию самоубийства не проясняет и рассказ моего друга Феликса Серавина (тогда инструктора отдела машиностроения ЦК), который был с Кулаковым за несколько часов до смерти на открытии выставки, кажется, сельхозтехники на ВДНХ.
На фуршете после открытия Фёдор Давыдович выпил фужер шампанского и демократично попросил у "высокого собрания" отбыть на дачу к семье. Жаловался, что редко выбирается на дачу. Работы много. А вот сегодня едет к семье.
Выглядел здоровым, но немного уставшим, грустным.
— Грустным, — поправил себя Феликс, — возможно, мне показалось. Это, когда я на следующий день узнал о кончине Кулакова, могло в голову прийти...
Сколько неразгаданных тайн, неожиданных смертей там, на самом Верху кануло в лету? Одному Господу известно.
Чуть позже ходили упорные слухи, что гибель секретаря ЦК Белоруссии, кандидата в члены "ПБ", несговорчивого героя войны Машерова в автомобильной катастрофе была подстроена КГБ. Это подтверждалось тем, что перед этим в него стреляли на охоте, но не попали...
А смерти в кремлёвских больницах, начиная с Фрунзе?.. Слухи, слухи, как мухи...
А что ж ипатовский метод? Как только Горбачёв перебрался в Москву, этот метод тихо, в тот же год благополучно скончался! И о нём даже не охнули!
До восшествия на самую высокую точку партийного Олимпа Горбачёву пришлось преодолевать три ступени-смерти: Брежнева, Андропова и Черненко. И каждый раз он расчётливо приближался к цели. Как говорили наши консультанты, да я видел и сам, когда попадал на подмосковные дачи, где работали над докладами, Михаил Сергеевич на каждой ступени очень верно выбирал ориентир в Политбюро.
После смерти Кулакова был Черненко, достигший необыкновенной силы при Брежневе. Пожалуй, самый бесцветный и примитивный среди партфункционеров, человек без биографии, как говорили в ЦК (он даже не был секретарём обкома, министром, а через это проходила вся партийная элита).
С приходом Брежнева Черненко возглавил общий Отдел ЦК, самое скучное и бюрократическое подразделение в партийной машине. Оно готовило и хранило документы секретариатов и Политбюро.
Когда Брежнев при Хрущёве возглавлял Верховный Совет, Черненко был у него зав. секретариатом.
И вот, попав в ЦК, этот перекладыватель бумажек из папки в папку вдруг взмыл! А зачуханный общий отдел, как шутили у нас в аппарате ЦК, стал Всеобщим!.. Бюрократизм и делопроизводство достигли апогея.
Вот с этим человеком и задружил Горбачёв. Тому способствовало ещё и то, что они оба в одно время, в конце семидесятых, вошли в Политбюро. Ловко обложив опекой и заборами больного Брежнева, Черненко достиг такой силы, что и умный Андропов, придя к власти, зная ему цену, не мог потеснить всесильного "К.У." (Константина Устиновича).
Правда, у Андропова было мало времени, и, когда он умер, власть, почти без боя, перешла к Черненко.
Зато, когда сошёл сам "К.У.", борьба разгорелась не на жизнь, а на смерть. В неё ввязались сразу три члена "ПБ": старик Гришин, московский секретарь, и молодые — Горбачёв и Романов, секретарь Ленинградского обкома.
Бездыханное тело Андропова ещё лежало в палате больничного бокса для членов "ПБ" в Кунцево, а в Кремле шли родовые схватки нового Генсека.
Рассказывают, что, когда отпала кандидатура старика Гришина, голоса за "молодых" распределились поровну.
Патовая ситуация продолжалась, пока окончательно не остыл труп почившего в бозе. Разрешил её патриарх "ПБ" Громыко. Он уговорил "стариков" отдать голоса за Горбачёва. (Он сговорился с последним, что займёт пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Однако позже, когда его протеже развалил Союз, он публично горько раскаялся.)
Об этой мышиной возне на самом Верху мне рассказывали цековцы, а я к тому времени уже перешёл на другую работу. Однако связь, хотя и эпизодическую, с Верхами держал, сотрудничая в редакционных комиссиях на съездах партии, писателей и сессиях Верховных Советов.