Думаю, это было единственное, что он знал из мною написанного. После того, как закончилось это скучное "мероприятие", ко мне подошли наши отдельские ребята:
— Что бы это значило? — гадали они.
Женя Велтистов (он тогда недавно пришёл в сектор ТВ) обрадованно сказал:
— А, может, это сигнал к послаблению. Может, и не надо теперь нам прятать свое писательство?
— Ой, вряд ли! — усомнился я. — Скорее сигнал к выявлению, сколько нас таких в отделе.
— Точно! — со смехом подхватил Виктор Бакланов. — Видели, как заерзали на стульях зав секторами. Мой Иван (Зубков) так и впился в меня, когда тебя славили.
Виктор время от времени и, конечно, под псевдонимом, печатал юмористические рассказы и байки на шестнадцатой полосе "Литературки".
— Ну, знаешь, — успокаивал всех Велтистов. — Главное – теперь есть прецедент. Случай чего, можно сослаться. Бог не выдаст… раз из уст самого…
Мы поговорили ещё о великой силе прецедента в нашей работе. Если что-то "полукрамольное" прошло в печати или обнародовано на ТВ и радио, значит, можно уже ссылаться, как на разрешённое. Это великое спасительное правило "всесильного прецедента" много раз выручало меня и позже, в издательской работе. Сотрудникам, а также и писателям всегда говорил:
— Хотите пробить в печать повесть, роман, рассказ… ищите прецедент! Доказывайте: "Такое уже было!" Уловка всегда действовала безотказно.
Не знаю, помог ли Жене Велтистову тот юбилейный прецедент в экранизации его хорошей повести "Приключения Электроника". Фильм вышел, когда Женя ещё работал в ЦК, но это произошло, видимо, через год или два после моего ухода.
Женя продолжал работать там же, в секторе ТВ, и он там же, в числе других авторов фильма, как сценарист, получил Государственную премию за эту картину.
А это уже было прецедентом из прецедентов. Такое в идеологическом отделе ЦК случалось впервые. Жалко, что Велтистов рано умер. Но знаменитый детский фильм показывают по ТВ и сейчас.
Начав эту главу с упоминания о переходе на новую работу, я всё время возвращаюсь к службе на старом месте. И это не случайно. Попав в совершенно другую, как сейчас говорят, неадекватную среду и иную рабочую ситуацию, я всё время обращался к тому опыту общения с творческой интеллигенцией, который приобрёл на старой работе.
Не разбираясь в тонкостях издательского дела, я доверял мнениям специалистов, но понимал, что этому можно следовать недолго. Если сам не вникнешь в существо дела, то рискуешь оказаться обманутым.