Вот за дело взялись подрывники, гулко ударили взрывы.
— Подождите! Не спешите! Последний заряд еще не взорвался!..
Нетерпение охватило не только проходчиков. И крепильщики и грузчики — все, кто работал в туннеле, хотели тут же войти в забой. Несколько человек бросились вперед, едва отгремел последний взрыв, не дожидаясь, пока рассеются дым и пыль. Спас уговаривал подождать, но и сам не выдержал.
Через образовавшиеся отверстие пробивался свет.
— Встретились! Ура! — кричал русый парень с пыльным веснушчатым лицом.
— Ура! — загремело со всех сторон. Кричали и те, кто не видел этой пробоины в скале. Два проходчика от радости хлопали друг друга по плечу. Спас заглянул в отверстие: что происходит по ту сторону?
— Спас, ты тут? — послышался голос Евтимова. — Поздравляю. Расчеты оправдались. Теперь еще один взрыв — надо расширить проход.
— Что сказал инженер? — посыпались вопросы. — Где угощение — здесь или там?
Светловолосый парень в веснушках побежал к выходу. У подъемника он столкнулся с Дорой.
— Пробили! — прокричал парень. — Мы пробили. Давайте ракию.
— Это правда?
— Как все было?
— Скажи, видно что-нибудь на той стороне?
— Ну, наконец-то пробили!
Парень рассказывал, возбужденно размахивая руками:
— Все сам видел. Как последний взрыв ахнул, я сразу туда, первый прибежал, еще дым не осел. А с той стороны — свет. И слышно, как в соседнем забое тоже «ура» кричат.
— А инженер Евтимов там? — взволнованно спросила Дора. — Ты его видел?
— Все там. Инженер Евтимов сказал, что расчеты правильные. Наши уж так довольны! Иду за ракией.
— А инженер там остался или сюда перебрался? — с тревогой спросила Дора.
Но веснушчатый парень ее не слышал. Он уже был в подъемнике.
Дора обняла девушку, с которой спустилась, и они вместе пошли к забою. Та в смущении держала Дору за руку. И обе они думали о тех, кого любят, кто был там, внизу, и пробивал туннель.
Сначала они встречали целые группы людей, но чем дальше, тем их становилось меньше.
— Спаска, вон твой! — крикнула Дора.
Молодой забойщик, весь в пыли и грязи, упоенный победой, обнял девушку, поцеловал в обе щеки.
Дальше Дора пошла одна. От подъемника до забоя было метров восемьсот. Навстречу ей шли проходчики. Она спросила о Траяне.
— Да он был там, в забое, — ответил ей кто-то.
— Вернитесь, — остановил ее другой проходчик, — тут не расчищено. Опасно.
Дора не слушала. Она хотела отыскать Траяна. Она даже не поняла, что он в противоположном забое. Сейчас кончат проходку, он будет с ней, расскажет ей, они вместе порадуются, и она скажет ему все. Но о чем?… О том, что так продолжаться не может, что она любит его, как прежде.
Обрушившуюся землю еще не вывезли, идти было трудно. Местами от сотрясения разбились электрические лампочки. Навстречу уже никто не попадался. Где Траян? Почему он не идет? Спросить было некого. Уж не случилось ли что, ведь ее хотели вернуть? Столько людей поднялись из забоя, только его нет.
— Подождите, отойдите! — крикнул кто-то. — Взрывают!
Дора остановилась, прислонилась к стене, пережидая. «Один… два… три…» — считал взрывы проходчик. Густое облако пыли дошло даже до них.
— Не спешите, еще будет, — сказал проходчик. — Пусть пыль рассеется.
Но Дора не могла ждать. Охваченная беспокойством, она бросилась вперед.
Раздался запоздалый взрыв. Дору отбросило в сторону, швырнуло на землю.
— Траян!..
Но никто не слышал ее шепота.
…Показались два шахтера. Эта шла новая смена. Один поднял карбидную лампу.
— Женщина! — крикнул он товарищу.
— И чего им тут нужно?
Свет лампы упал на безжизненное лицо Доры. Шахтер наклонился, поднял неподвижное тело и поднес к подъемнику. Дора была мертва.
41
Уже никто не ходит по дну озера. Оно давно скрылось под водой. А она все прибывает и прибывает, заливает метр за метром, камень за камнем, одну зеленую травинку за другой. Весна. Идут проливные дожди. Бывало, раньше в эту пору пенящиеся буйные вешние воды хлынут неудержимо, и река выходит из берегов. Теперь вода подкрадывается потихоньку и незаметно, исподволь наполняет озеро. Врезается в берега, вычерчивает причудливые заливы, ползет вверх, все выше и выше. Бегут ручейки, ручьи, потоки, спешат влиться в новое озеро. А пойдет дождь — крупные капли бороздят водную гладь.