— Спутались, спутались, переколосило.
Указала Людмила на левую босынь:
— Мама, они ещё больше спутались.
— Вот же блядь, — рявкнула Таня и принялась сильнее натирать босынь. Стали выскакивать из пола один за другим в хаотичном порядке ногти, сопровождаясь вычурными двойными визгами Тани и дочки. После чего детскую ступню затянуло во влагалище Тани. Обе завизжали, расширив глаза. Таня вытянула детскую ступню Людмилы из своего влагалища, а она снова туда заскочила, заставив завизжать Таню и Людмилу ещё громче.
— Чего делается, — произнесла за стеной мама, посмотрела на Волгу и произнесла:
— Умничка, Волжаночка, а теперь осторожно выбей свои ноготочки и перецепись.
Волга застучала пятками, ногти стали выскакивать, а пальцы распрямляться.
— Так, умница, Волга, а теперь вцепись сырно — босырно.
Волга соединила пятки, развела носки и снова вцепилась ногтями в пол.
Таня в это время уставилась на ступни Людмилы и прокричала:
— Блядь, колоски снова затягивают. Мамочки.
Таня обхватила детскую пирожковую ступню Людмилы и принялась работать на плюсне пальцами:
— Распутывайтесь, распутывайтесь.
Людмила закричала, перейдя на визг, проехала попой, словно по льду и притянулась своими половыми губами к половым губам Тани. Обе вылупились друг на дружку. Глаза их округлились. Они начали кричать в два голоса. Закрутила Людмила ногами с пухлыми крупными ступнями, начав визжать. Захлопала Таня по своему лобку и попыталась отодвинутся, но дочка проехала следом.
— Да что это такое? — проорала Таня, — всё запуталось. Всё переколосило. Ебучие колоски сцепили нас пиздами. Ааааааа, — закричала Таня и зашлёпала рукой по половому лобку. Людмила стала повторять за своей мамой Таней. Перешла Людмила на рёв, упёрлась руками, начав пытаться, отодвинутся от своей мамы Тани. Влагалища стали рычать, груди мычать. Таня зашлёпала по своей груди, крикнув Людмиле:
— Ты то же по своей детской груди шлёпай, чтобы она не разошлась.
Людмила приподняла ручку и принялась хлопать ладошкой по пухлым грудям, похожим на булочки. Шлепки раздаются то и дело, смешиваясь с визгами и рычаниями. Людмила указала на мамины и свои голые ляжки и провизжала:
— Ещё сильнее спутываются. Мама, мама.
— Да что это такое? — рявкнула Таня, — снова всё началось.
Обе закричали долго — предолго, а когда закончился в лёгких воздух, набрали снова и закричали в два голоса ещё сильнее. Людмила стала быстро шевелить пальцами ног и шлёпать то по правой, то по левой босыни. Материться Таня и хлопает по ляжкам, то по своим то по детским. Они аж все красные начали делаться. Несутся по дому два голоса женский и детский. Глаза расширены, лица напуганы. Уставилась Мама на свою левую ляжку и захлопала по ней:
— Да куда ты идёшь, сейчас же ещё больше с ним спутаешься? Ну, ну куда ты идёшь ебучий колосок. Всё, блядь, спутался. Я же сказала в пизду.
Людмила орёт, надрываясь в крике, и шевелит пальцами ног, и начала снова крутить ногами, заработали под кожей детские мускулы пухлых ягодиц. Таня увидела, что показался на её ляжке кончик колоска. Он ушёл к ней во влагалище, пройдя через все сложные колосковые узоры, которые быстро стали исчезать один за другим. Таня крикнула Людмиле:
— Успокойся, успокойся, сейчас всё будет нормально. Пошло распутывание.
Людмила визгнула и отодвинулась от Тани. Обе сели на кровать. Таня посадила Людмилу на бёдра и спросила:
— Сильно испугалась?
— Да, сильно, — прохныкала Людмила.
Таня стала гладить по голове свою дочку, продолжающую сгибать и разгибать пальцы ног на ступнях то вместе, то поочерёдно. Зашли в комнату все домашние. Мама спросила:
— Чего тут снова у вас случилось?
— Да стали петь, а колоски вдруг пошли спутываться.
— Вечно у вас каждый вечер, что то случается, — махнула рукой бабушка.
— Ну что ты, Таня, какая?
— Если бы колоски не спутались, то срывы бы не произошли, — ответила Таня.
— В принципе да, — ответила бабушка.
— Ладно, продолжайте вцепляться, только осторожней.
— Ладно, мама, — пообещала Таня.
Все вышли из комнаты, оставив Таню с дочкой наедине. Таня произнесла строго:
— А теперь я подготовлю колосок с действиями и пущу его, а ты приготовься его принять.