Теодор Старджон
ВЧЕРА БЫЛ ПОНЕДЕЛЬНИК
ТЕОДОР СТАРДЖОН — «ЧЕЛОВЕЧНЫЙ» ФАНТАСТ
В который раз пересказывать биографию Старджона неинтересно. Родился в 1918 году, умер — в 1985. Про жизнь его между этими двумя датами уже много написано, есть, например, отличная статья В. Гакова. Поэтому мне больше хочется рассказать о впечатлении, какое произвели на меня первые прочитанные мною рассказы Старджона. В далекие шестидесятые-семидесятые годы я уже следил за новинками фантастики, и первым прочитанным рассказом никому тогда еще не известного Старджона стало первое вышедшее на русском его произведение «Особая способность». Этот рассказ затронул меня, главным образом, не оригинальной идеей — технически, ничего оригинального в рассказе не было, ни сногсшибательных новинок науки и техники, ни головокружительных необычайных приключений. А была грустная и трогательная история человека, внешность которого всю жизнь вызывала насмешки окружающих, но именно эта особенность помогла ему раскрыть тайну инопланетной расы.
Примерно в то же время я начал читать первые произведения Клиффорда Саймака, и мое внимание привлекло некое сродство между этими, весьма, кстати, разными писателями. Сродство это проявлялось отношением к людям, к обычным людям — не супергероям и не сверхученым, а простым людям, каких толпы ходят по улицам. Отношение чуть ироничное, немного грустное, но не впадающее в сентиментальность, и всегда очень доброжелательное.
Такое отношение к героям проходит через все творчество Теодора Старджона. Они редко спасают Землю или Вселенную. Зачастую они просто решают свои, на первый взгляд, мелкие насущные проблемы. Но писатель относится к ним мягко, человечно, и старается, чтобы они всегда выпутывались из своих передряг. Это подкупило меня, и с тех пор я старался прочитать все, что выходило у нас, из творчества Старджона.
Не могу сказать, что мне понравились все его произведения. На мой взгляд, он был писателем «неровным», по крайней мере, в первой половине своего творчества. Романы его показались мне скучноватыми и немного затянутыми. Некоторые рассказы какими-то не захватывающими и не трогающими душу. Но нашлось немало и таких, которые обрадовали и поразили меня.
И теперь, заимев «Полное собрание рассказов и повестей Теодора Старджона» в тринадцати (заметьте!) томах (разумеется, на языке оригинала), я увидел, что переведены далеко не все его прекрасные произведения. Тринадцать толстых томов рассказов — это очень солидное наследие. Далеко не каждый писатель может похвастаться таким. И уж конечно, составляя многотомную «Библиотеку» Золотого Века англо-американской фантастики, я не мог пройти мимо писателя такой величины, в багаже которого ждет своего часа еще много интересных произведений.
Часть результатов теперь перед вами. Часть, потому что в рамках «Библиотеки» выйдет еще второй том этого мастера фантастики. Но и это не вместит в себя все, что достойно к прочтению из его обширного творчества.
АБСОЛЮТНЫЙ ЭГОИСТ[1]
Я, как всегда, разглагольствовал, находя веские причины высказать свое мнение. С Джудит я мог это делать. Она любила меня, а любящие женщины особенно забавны. Вы можете рассказывать им о себе все, что угодно, и, пока они любят, то верят каждому вашему слову. Они не могут не верить.
Мы спускались к озеру искупаться. И в моих венах бурлило что-то — я должен сказать, «тщеславие»? — потому что Джудит выглядела просто чудесно. Она была брюнеткой, которая становилась рыжей, когда оказывалась рядом со мной, а на солнце делалась блондинкой. И она была прекрасна. Ее полупрозрачная кожа, покрывавшая плоть, казалась розовато-теплой, как слоновая кость, а глаза у нее были глубокие и зеленые. Она двигалась в ястребиной манере, подавшись вперед, словно опираясь на ветер, и она была в меня влюблена. Просто чудесно. И вот, размышляя о таких замечательных вещах, я, естественно, принялся говорить о себе, а Джудит держала меня за руку, шла рядом и соглашалась со всем, что я говорил, как это и должно быть.
— Позволь мне внести ясность, — разливался я соловьем. — Мир и Вселенная существуют лишь потому, что я их вижу. Я не могу найти никакой ошибки в гипотезе, что, если я не верю в какой-нибудь объект, теорию или принцип, то их просто не существует.
— Ты никогда не видел Сиам, любимый, — сказала Джудит. — Значит, Сиама не существует?
Она и не думала не согласиться со мной, просто она знала, как поддерживать разговор. Все было в порядке, потому что мы оба любили слушать то, что я говорил.
1
Первая публикация: «Unknown», 1941 № 2. Под псевдонимом E. Hunter Waldo. Иллюстрация Schneeman.