— Шесть двад… черт побери, это то время, когда я вышел из дома. Я шел сюда и здесь торчу уже минут десять!
Иридел покачал головой.
— Вы не пробыли здесь вообще нисколько, потому что нет никакого времени, пока актеры не выйдут на сцену.
Гарри опустился на бочонок со смазкой и буквально услышал, как у него от усилий скрипят мозги.
— Вы хотите сказать, что сейчас происходит не то, что движется во времени? Ну… ну как дорога. Дорога никуда не движется — это вы едете по ней в разные места. Так?
— Ну, это слишком общее представление. Хотя довольно хороший пример. Предположим, то, о чем мы говорим, это дорога, шоссе, состоящее из блоков. Каждый блок — это день. Появляются актеры и идут по ней день за днем. А наша работа — моя и этих рабочих сцены… ну, мы как раз и прокладываем эту дорогу. Здесь бригада зачистки. Они занимаются последними мелочами, чтобы все было готово к выходу актеров.
Гарри сидел неподвижно, а его мозги трещали от усилий переварить полученную информацию. Он чувствовал себя так, будто его огрели свинцовой трубой, и шок от этого удара будет тянуться вечно. Все это звучало просто безумно, безумнее всего, с чем он когда-либо сталкивался. Почему-то он вдруг вспомнил разговор, который когда-то вел с пьяным авиамехаником, который пытался ему объяснить, как воздух, текущий по крыльям самолета, может держать такую тяжелую машину на весу. Он тогда не понял ни слова о подъемной силе, воздушных ямах, двугранных углах и эффекте Бернулли. Но это не имело никакого значения: самолеты летали независимо от того, понимает ли он, как они летят, или нет. Гарри знал это, потому что видел самолеты своими глазами. Лекция этого Иридела была из той же оперы. Но если здесь не было ничего, как он говорил, то как же работают эти коротышки? Почему часы не отсчитывают минуты? И где находится вторник?
Гарри решил, что должен выяснить это раз и навсегда.
— Где вторник? — спросил он.
— Там, — ответил Иридел и указал рукой.
Гарри отшатнулся и упал с бочонка, потому что, когда тот протянул руку, она исчезла!
Гарри поднялся с пола и сказал напряженным голосом:
— Сделайте это еще раз.
— Что именно? Показать на вторник? Пожалуйста.
Иридел повторил свой жест. Когда он отдернул руку, она появилась снова.
— Черт побери! — пробормотал Гарри и снова сел на бочонок, потея и уставившись на инспектора района Будущее. — Вы показали… ваша рука… — Он тяжело дышал. — В каком это направлении.
— Это направление, как и любое другое, — ответил Придел. — Есть, знаете ли, четыре вектора направлений: в длину, в ширину, вверх и, — он снова протянул руку, и снова рука его исчезла, — и туда!
— Меня никогда не учили этому в школе, — пробормотал Гарри. — Конечно, я был тогда ребенком, но помню точно…
— Четвертый вектор, — рассмеялся Придел, — это длительность. Актеры перемещаются по длине, ширине и высоте — куда нужно по сцене. При этом они сами принимают решение, в каком направлении перемещаться. Но есть одно перемещение, которым они не могут управлять, и это — длительность.
— А как скоро они появятся… э-э… здесь? — спросил Гарри.
Придел сунул руку в один из своих бесчисленных карманов и достал часы.
— Сейчас восемь тридцать семь утра вторника, — сказал он. — Актеры появятся здесь, как только закончат действие «Вторник» и перейдут на сцену «Среда». К тому времени здесь все уже должно быть готово.
Гарри снова принялся скрипеть мозгами, размышляя, в то время как Иридел терпеливо ждал, слегка улыбаясь. Затем он взглянул на инспектора и спросил:
— Эй, так все это… актеры и прочее… Что все это значит?
— A-а, это? Ну, это пьеса, только и всего. Точно такая же пьеса, как и любая другая, которую ставят для развлечения зрителей.
— Я однажды играл в пьесе, — сказал Гарри. — А кто зрители?
Иридел перестал улыбаться.
— Понятно — те, кто может развлекаться, — сказал он. — А теперь я хочу задать вам несколько вопросов. Как вы попали сюда?
— Пришел пешком.
— Вы прошли с ночи понедельника в утро среды?
— Н-нет… От дома до сюда.
— Э-э… Но как вы попали в среду, в шесть двадцать две?
— Послушайте, я… Ч-черт! Я просто проснулся, и, как обычно, пришел пешком, чтобы, как обычно, работать.
— Это необычайное происшествие, — сказал Иридел, в замешательстве качая головой. — Вы должны встретиться с продюсером.