— С продюсером? А кто он?
— Узнаете. А пока что пойдемте со мной. Я не могу оставить вас здесь, вы слишком близки к началу действия. К тому же, мне нужно закончить обход.
Иридел направился к двери. Гарри испытывал желание остаться и заняться, наконец, своей работой, но, когда Иридел обернулся и махнул ему рукой, Гарри пошел за ним. Внезапно оказалось невозможно не пойти.
Когда он догнал инспектора, к тому как раз подбежал рабочий, махая своей кепочкой.
— Иридел, сэр, — пропищал он, — производители погоды установили влажность воздуха на шесть сотых процента меньше, чем положено в этом действии. И в резервуарах на три седьмых унции меньше бензина.
— Сколько там всего?
— Четыре тысячи двести семьдесят три галлона, три пинты, семь и двадцать одна сотая унции.
— На сей раз сойдет, — проворчал Иридел. — Но это очень небрежная работа. Кто-то может загреметь за это в Чистилище.
— Прекрасно, сэр, — сказал коротышка, — Но мы, как вы знаете, за это не отвечаем.
Он надел свою кепочку, трижды повернулся на месте и убежал.
— Производителям погоды повезло, что общая сумма газов в этом месте не внесена в сценарий Среды, — сказал Иридел. — Если что-то помешает непрерывности пьесы, то кто-то должен за это заплатить. Актеры могут начать путаться и совершить целую серию ошибок из-за такой мелочи. Пьеса может провалиться, и тогда все мы останемся без работы.
— Ого! — прервал его Гарри. — Эй, Иридел… А что это там такое странное?
Иридел последовал взглядом, куда он указывал — в угол участка. Там росли деревья, перемежаясь с сорняками и молодой порослью. Вся растительность была настоящей, и была рассажена по краям участка и по обеим сторонам дорожки, пересекающей его по диагонали, но вот между деревьями виднелись пробелы плоской, голой поверхности. На ней не было ни листика, ни травинки, и поверхность эта вообще не имела никакого цвета.
— А, это, — ответил Иридел. — Только два персонажа в акте «Среда» пройдут по этой тропинке. Поэтому здесь и растительности ровно столько, сколько должно быть. Остальная часть сцены не участвует в пьесе, поэтому мы ничего не поставили на нее.
— Но… А вдруг кто-нибудь пройдет по этому участку в среду? — спросил Гарри.
— Я думаю, он бы весьма удивился. Но вряд ли такое может произойти. На таких местах всегда стояли суфлеры, не дающие актерам пойти не туда или забыть реплику.
— А кто они… Я имею в виду, суфлеры?
— Суфлеры? Это ангелы-хранители спектакля. Так называют их авторы сценариев.
— Я слышал о них, — сказал Гарри.
— Да, у них всегда масса работы, — ответил инспектор. — Актеры вечно забывают свой текст или, напротив, тщательно повторяют вкравшиеся в сценарий ошибки и опечатки. Ну, здесь, вроде, все в порядке. Давайте взглянем на пятницу.
— На пятницу? Вы хотите сказать, что уже работаете над пятницей?
— Разумеется! Мы прорабатываем много лет вперед! Иначе, как, по-вашему, мы бы сумели вырастить здесь деревья, например? Вот сюда — шагните! — Иридел протянул руку, схватил пустой воздух и откинул его в сторону, как занавеску, обнажая вид на полное небытие, шагнул прямо в него и махнул Гарри следовать за ним.
— В-вы хотите, чтобы я пошел туда? — запинаясь, спросил Гарри.
— Конечно. Давайте быстрее!
Гарри слабым взглядом уставился в пустоту, но не смог противостоять странному принуждению приказов инспектора. Он сделал шаг вперед.
Все было не так уж плохо. Не было ни крутящихся огней, ни чувства падения, ничего подобного. Это было также, как шагнуть в другую комнату — что и произошло на самом деле. Он оказался в громадном круглом зале, потолок которого слегка расплывался. То есть изогнутые стены наверху переходили в куполообразный потолок, но в нем было что-то не так. Казалось, он простирался вдаль в том направлении, которое таким странным способом показывал прежде Иридел. Стены были усеяны удивительным количеством переключателей, матовых экранов, индикаторов и шкал каких-то приборов, а также кнопок с насечкой и рычагов. Перед ними ловко перемещалась команда людей, имевших необычайное сходство с Приделом, за исключением того, что у их просторной одежды не было карманов. Гарри застыл, загипнотизированный необычайной сложностью управления и одновременно легкостью, с которой работали люди. Иридел коснулся его плеча.
— Пойдемте со мной, — сказал он. — Продюсер сейчас здесь, и мы узнаем, что с вами делать.
Они двинулись вперед. У Гарри не было времени спросить, сколько же потребуется времени, чтобы пересечь этот громадный зал, потому что, не успели они сделать и десятка шагов, как оказались у противоположной стены. Очевидно, обычные законы пространства и времени были здесь не применимы.