Мне не нравился Монте. Наверное, я просто завидовал его долговязому коричневому от загара телу и иссиня-черным волосам. Теперь же мне на это наплевать.
— Эй! — рявкнул он, потянувшись за очками. — В чем дело?
Я вернул ему очки, глядел, как Джудит балансирует на доске вышки на двенадцатифутовой высоте и одновременно разговаривал с Монти через плечо.
— Вы мне не нравитесь, — сказал я. — Мне не нравится, как вы уставились на Джудит. Мне не нравится видеть вас в этих очках, и всякий раз, когда я вас вижу, мне хочется послать вас по определенному адресу, но я не дерусь с очкариками.
Джудит прыгнула. Это был безупречный прыжок. И тут Монти сграбастал меня и скрутил. Он был футов на тридцать тяжелее меня, а самомнение у него было куда больше, чем он заслуживал.
— Получил, здоровяк? — рявкнул он. — Добрый старый Вуди, самый крутой из всех парней! А это ничего, что она видит, как тебя скрутили?
— …и мне не нравятся парни, которые слишком много болтают, — сказал я, словно меня и не прерывали.
Я буквально увидел, как Монти лежит плашмя на спине со сломанной челюстью.
И тут же на самом деле увидел Монти, лежащего плашмя на спине со сломанной челюстью. Я пожал плечами и пошел к Джудит, которая выходила из воды.
— Что случилось с парнем-очаровашкой? — спросила она, увидев толпу, собирающуюся возле корчившегося на берегу тела.
— О-о… он просто переоценил свои возможности.
— Вуди… Это не ты его?
— Н-ну…
— Еще один фокус, Вуди?
Я не ответил. Мгновение она глядела на меня, стоя рядом, пахнувшая влажными волосами и удивлением. Она опустила взгляд, поглядела на свои ногти, затем глубоко вздохнула и пожала плечами. Потом увидела валяющиеся очки Монти и подняла их.
Надев очки, Джудит поглядела на озеро и тихонько вскрикнула, заметив, как поляризованные стекла смягчают блеск солнца.
— Это — нечто! Как они работают? — спросила она тоном, какой любят использовать все женщины, если считают что-то весьма значительным. — Ты же знаешь это, как и все остальное, ты, большой, сильный, умный зверь!..
— Ну, это… — неопределенно протянул я. — Это имеет какое-то отношение к световым волнам, которые вибрируют в одной плоскости. Точнее не знаю.
— Едва ли это возможно.
— Нет! — воскликнул я.
Я весьма несведущ в подобных вещах, и тут же забеспокоился, что это покажется мне невозможным…
— Ой! — воскликнула Джуди. — Ой! Я смотрела на озеро, где очки убрали солнечные блики, и внезапно все стало как прежде, словно на мне уже не было очков… Вуди! Это ты?.. — Она сорвала очки и уставилась на меня круглыми глазами.
Я ничего не сказал. Просто попытался думать о чем-то другом.
— Ты уничтожил хорошие очки от солнца, — сказала Джуди.
— Боюсь, я уничтожил все очки в мире.
Она бросила очки в озеро и потерла глаза.
— Вуди… какое-то время это казалось забавным. Но теперь уже не кажется… О, любимый, мне страшно.
— Я не могу… не могу ничего с этим поделать, милая. Честно. Как только… ну, как только я вспомню о чем-то, во что не верю, как оно… как его больше нет. Его просто не может быть!
Она взглянула на меня своими удлиненными зелеными глазами и покачала головой.
— Мне это не нравится, Не нравится мне все это, Вуди.
— С этим ничего не поделаешь.
— Давай вернемся, — сказала она и пошла к купальной кабинке.
Какое-то время после возвращения я не волновался о Джуди. У меня было о чем волноваться и без нее.
Однажды я листал журнал и наткнулся на изображение белой зубатки с профилем, как у креветки, и четырехцветной головой, словно косметическая реклама. Это была самая странная рыба, какую я когда-либо видел, и, как можно было ожидать, я не поверил в нее. Неделю спустя я прочел в газете, что род Clariidae исчез с лица земли, одновременно, разом и без всяких на то объяснений — исчез не только из естественной среды обитания, но и из всех аквариумов в мире. Я испытал от этого настоящий шок. Можете себе представить!
Хорошо, что у меня довольно сухой склад ума. А что, если бы у меня было образное мышление, как у тех, кто пишет для журналов. Тогда я мог бы поверить в любые байки! Призраки и вампиры, снежные люди и твари, что громко топочут по ночам — в каких, например, до сих пор верят в Шотландии. Люди, которые верят в подобных существ, в самом деле видят их, потому что думают о них. Возможно, они такие же, как и я, только не осознают этого. И я понадеялся, что никто никогда этого и не осознает. Появление второго такого, как я, все только бы осложнило. Получилась бы полная неразбериха. Взбаламученная, хорошо перемешанная и совершенно негативная мешанина!