Но почему в сутках должно быть всего двадцать четыре часа?..
Я с усилием избавился от этой мысли, прежде чем что-либо случилось.
Потом я включил обе лампы, радио, электроплитку, на которую поставил кофеварку. Кофеварка зашумела, по радио исполняли «Блюз Лендрорда» (все эти вещи входили в оплату за комнату — три пятьдесят в неделю).
Пока я вешал пиджак в шкаф, в комнату ворвался Дрип, с ревом:
— Это ты, Вуди? Привет, дружище! Ты уже вернулся? Что-то случилось, да?
Я закрыл шкаф, повернулся и отвесил ему пару шлепков по губам и подбородку, затем вдавил колено ему в живот и выпер из комнаты в коридор. В стене напротив моей двери была сначала трещинка, затем вмятинка, а теперь уже чуть ли не ниша в том месте, где Дрип постоянно влипал в нее. Я ничего не имел против него, но я просил его, просил снова и снова стучать, прежде чем врываться ко мне в комнату.
Как только я закрыл дверь, он робко постучал.
— Кто там? — строго спросил я.
— Я…
— Я открыл дверь.
— А, привет, Дрип.
Он вошел и принялся повторять снова и снова свои поздравления и приветы. Бедный старый Дрип. Его третировала половина населения от Истпорта до Сэнди Хука, и если ему это и было не по нраву, то он никогда этого не показывал. Голос у него был писклявый, рост маленький, спина согнутая, не сутулая, а именно согнутая, словно он вечно чего-то боялся, лицо красное, но не от избытка здоровья, плечи, правда, широкие, и подбородок не в меру агрессивный. В общем, парень был сильный, но совершенно безопасный.
Как-то он спросил меня, что я о нем думаю, и я ответил: «Ты — пример перехода Создателя от гипотезы к теории». Он все еще пытается понять мои слова… если вообще что-то способен понять.
Но все же Дрип был полезен. Не важно, кто вы, но рядом с Дрипом вы чувствуете себя более значимым. Именно этим он и был полезен. То, что он, соответственно, чувствовал себя незначительным и приниженным, было его проблемой. Ничьей вины нет в том, что он всю жизнь катит перед собой черный шар. И, конечно же, не его собственной.
— Ну как дела, Вуди? — трещал он. — Хорошо опять увидеть тебя. Что ты собираешься делать? Вернуться на работу? Нет? Закончить отпуск? Ну и дела… Что-то случилось. Ты поссорился? С Джудит? Черт побери… да что с тобой?
— Если хочешь, выпей кофе, но прекрати допрашивать меня, — сказал я.
— Прости. — Это слово было отражением его сущности.
— А что делал ты, Дрип?
— Ничего. Ничего. А почему ты спрашиваешь. Почему ты сам так рано вернулся с отпуска, Вуди?
— Ну, ладно, тебе я скажу. — Я почесал голову. — А, черт! Ладно. Дрип, я собираюсь устроиться работать на нефтяной танкер.
— Ты… работать? На танкере? О, Вуди, нет! Я-то думал, что ты успокоишься, отдохнув на море.
— Я могу это сделать, — твердо сказал я. — Я… Что-то ты нервный сегодня.
Он уставился на аравийский молитвенный коврик на стене и его отражение в большом зеркале на противоположной стене комнаты.
— Если тебя не будет, я могу занять твою комнату, — прошептал он с таким видом, словно просил, чтобы я умер вместо него.
— Нет, парень. Я хочу, чтобы ты отправился вместе со мной.
— Что? — закричал он. — Я? В плавание? О, нет! Нет! Не-ет!!
Глядя на Дрипа и помешивая сахар в чашке кофе, я вдруг почувствовал себя виноватым перед ним. Мне захотелось помочь ему. Напрасно я насмехался над ним. Мне вдруг захотелось, чтобы он испытал ликование, какое испытывал я в те дни, когда встретил Джуди и бросил якорь в этом городе.
— Конечно. А почему бы и нет, Дрип? Я впервые отправился в море, когда мне было шестнадцать лет, и я хорошо проявил себя.
— О, да, — сказал он без малейшего сарказма. — Ты-то способен на это. А я? Я никогда не мог делать то, что делал ты.
— Ерунда! — сказал я.
Рядом с Дрипом можно было делать одно из двух: либо думать о том, какой замечательный я сам, либо как жалок он. Сейчас я думал последнее. Пытаясь хотя бы немного помочь ему, я совершенно забыл о своих новых способностях. Вот тут-то я и совершил ошибку.
— Послушай, — сказал я, — почему ты вечно боишься признака собственной тени? Я думаю, потому, что ты не хочешь приложить усилие, чтобы преодолеть свой страх. Если ты боишься темноты, то должен выключить свет. Если боишься падения — спрыгни с крыши… хотя бы с крыши гаража. Если боишься женщин, постоянно ищи их компанию. И, черт побери, если боишься отправиться в плавание один, пошли вместе со мной. Я устроюсь интендантом, а ты можешь быть младшим матросом и помогать мне. Я введу тебя в курс дела. Но в любом случае, сперва взгляни в лицо своим страхам.