– Она пригласила меня на ужин. Я отказался.
– Вы сказали «нет» прекрасной блондинке? – По лицу Ричардсона пробегает недоверие.
– Да. – Я смотрю ему в глаза, понимая, что каждое слово в дневнике Софии сейчас свидетельствует против меня. Но у меня перед Софией преимущество – у мертвой женщины нет больше слов, чтобы себя защитить. В отличие от меня.
– Но почему?
– Я не принимаю приглашения от каждого, с кем знакомлюсь на писательских конференциях. Даже от прекрасных блондинок.
– Почему же?
– Если человек заявляет, что он от меня без ума, в моей голове включается сигнал тревоги.
– Почему это?
В надежде выбраться из засады и в поисках подходящего ответа я впечатываю в айдай «психи + конференция». К моему облегчению, появляется один результат. Я просматриваю текст и поднимаю взгляд на Ричардсона:
– На таких мероприятиях нередки сумасшедшие, инспектор. В прошлом году, говорит дневник, одна дама с кислотно-розовой помадой на губах буквально избила литературного агента своей сумкой.
Детектив скептически поднимает бровь.
– Так что же произошло потом? – спрашивает он. – После того, как вы отвергли приглашение мисс Эйлинг?
– У нее был недовольный вид. Но она ушла.
– Что значит «ушла»?
– Вышла из комнаты. – Я стараюсь говорить терпеливо.
– Чтобы переспать с вами в другой комнате?
– Разумеется, нет.
– Вы уверены?
– Послушайте, инспектор… – Мне приходится прилагать усилия, чтобы не впустить в эти слова раздражение. – Я понимаю ваше стремление докопаться до причин смерти Софии. Но вы на ложном пути, если позволите мне высказать свое мнение.
– Что произошло после конференции?
– Ничего. – Я качаю головой. – Неужели ее дневник говорит, что у нас уже несколько лет бурный роман?
Детектив молчит. Я замечаю, что он снова выставил челюсть вперед. Собираюсь с силами для ответа на следующий вопрос.
– Общались ли вы с ней после этого?
Чтобы ответить, я достаю дневник.
– Я получил от нее несколько прочувствованных писем. Было видно, что она все еще одержима мной. Я отправил их в корзину. Камилла, мой агент, постоянно пересылает мне похожие письма от поклонниц.
– Приятно, наверное, когда вокруг вас вьются женщины.
– Дневник говорит, что это часто действует на нервы.
– Ваше имя несколько раз всплывает в ее айдае, – неожиданно говорит Ричардсон. – Сто восемьдесят четыре раза, если быть точным.
– Она была настолько одержима мной?
– В ее дневнике встречаются… как бы это сказать… живописные подробности, – говорит Ричардсон, не сводя с меня глаз. – Я еще не все изучил. Этот дневник не похож на те, что приходили по ордерам раньше вместе с делами об убийствах.
Я приподнимаюсь на стуле.
– Читается как сбивчивый поток сознания, – продолжает он, – или, скорее, как бурная река полусознания. Поразительная путаница мыслей.
Я знал, что София эксцентрична (так говорит мой дневник), но никогда не думал, что она сдвинулась настолько.
– Что она обо мне писала?
– Этого я сказать не могу.
– Но… но… вы сказали, что будете рады поделиться со мной деталями, если я поеду с вами в отделение.
– Я сказал, что могу ими поделиться.
– Она писала, что безумно меня любит?
– Вопросы здесь задаю я.
– Простите, инспектор, – говорю я, – мне просто любопытно, вот и все. Вы только что сказали, что мое имя всплывает в ее дневнике сто восемьдесят четыре раза.
– Давайте сменим тему. – Рот Ричардсона вытянут в зловещую линию. – Не могли бы вы подробно рассказать о всех ваших действиях за последние три дня? Давайте начнем со вчерашнего.
И снова у меня есть четыре возможности:
а) сказать Ричардсону правду о том, что сделал я;
б) выдать ему правду о том, что сделала Клэр;
в) солгать;
г) ничего из перечисленного.
– Утром моя жена почувствовала себя ужасно из-за того, что накануне вечером забыла принять лекарства, – говорю я. – Поэтому я решил остаться дома. Даже отменил встречу с волонтерами из группы поддержки, чтобы за ней присматривать. Слава богу, она все время оставалась в постели, и в целом день прошел неплохо.
– Что с ней было не так?
Я чуть не вою. Факт: состояние Клэр изводит меня уже много лет.
– Если вам так нужно знать, инспектор, – говорю я со вздохом, – то моя жена страдает депрессией. Временами ее поведение становится плохо предсказуемым. И кстати, буду очень благодарен, если вы сохраните это в тайне. Мне бы не хотелось, чтобы пресса узнала о… гм… проблемах со здоровьем моей жены.
Ричардсон кивает и, нахмурившись, помечает что-то у себя в блокноте.