— Он был красив, а моя мать была неравнодушна к красивым мужчинам. И я предполагаю, он был довольно очарователен, пока ухаживал за ней. В конце концов, у него не было за душой ни гроша, а мать была богатой наследницей.
Хелли вздохнула.
— Он возненавидел меня с самого начала. Говорил, что у меня бледное лицо и он будет всю жизнь мучиться со мной. Он заставил меня чувствовать себя ничего не стоящей, недостойной любви, единственная причина, почему он позволил мне поступить в медицинскую школу, была в том, что это был шанс избавиться от меня.
— Подлая тварь! У меня руки чешутся поехать в Филадельфию и свернуть ему шею.
— Но он и есть подлая тварь. Однако он прав в том, что я некрасива. Я сама вижу это в зеркале.
Джейк удивленно поднял брови.
— И что же ты видишь?
— У меня слишком длинный нос.
— Смешно, — запротестовал Джейк. — Он как раз… — Джейк поцеловал ей нос, — …на три поцелуя. На мой взгляд, нос трехпоцелуйной длины — само совершенство.
Хелли улыбнулась смешной реплике.
— У меня слишком рыжие и курчавые волосы. Джейк провел по волосам рукой и серьезным взглядом окинул их.
— Они напоминают мне осенние листья, теплые и трепещущие. К тому же… — он понюхал волосы, — они хороша пахнут.
— Челюсти у меня чересчур квадратные.
— Упрямые, возможно. Но я люблю женщин, у которых есть собственное мнение.
— Рот у меня слишком широк.
— У тебя восхитительный рот, и ты это совсем недавно доказала. И он очень красив и вкусен. Мне просто чертовски повезло, что у моей жены такой прекрасный рот.
Хелли, смеясь, покачала головой:
— Теперь-то уж я знаю, что ты дразнишь меня. Отличный рот, вот уж право!
— Посмотри-ка на меня, любимая. Разве я не поразил тебя, как человек, настроенный на все самое наилучшее?
Это правда, Джейк во всем придерживался высокого стандарта.
— Да, но…
— Никаких «но», — прервал ее Джейк. — Ты самая лучшая, и я счастлив, что ты у меня есть. Разве ты не знаешь, что у меня дух захватывает всякий раз, когда я на тебя смотрю? Что я поражен твоей красотой? Твоя доброта согревает меня, а твой разум радует. Ты самая достойная женщина в мире, и я рад, что ты моя жена.
— Но не так сильно, как я тому, что ты мой муж, — прошептала Хелли, крепко обнимая Джейка. — Я почти рада, что мой отец оказался такой дрянью. Если бы он не притащил в дом моей матери любовницу, я никогда бы не ответила на объявление Давинии, а если бы я не приехала в Сан-Франциско, то никогда бы не встретила тебя. Не могу представить, что за жизнь у меня была бы без твоей любви.
Джейк прижал Хелли к себе и поцеловал в макушку. Он довольно долго просто держал ее, радуясь близости. Джейк тоже не мог представить своей жизни без ее любви. Наконец он спросил:
— Тебе хотелось бы что-нибудь получить из своего дома в Филадельфии? Есть что-нибудь особенное, оставшееся там?
Обдумывая его вопрос, Хелли играла волосками на его груди.
— Мое приданое, — ответила она наконец. — Сразу же, как мы поженились, я написала адвокату отца и сообщила ему об этом, потребовав свое приданое. — Хелли покачала головой. — Как раз сегодня утром я получила ответ. По-видимому, отец сказал ему, что меня убили здесь, в Сан-Франциско, и объявил Синклер-Майнз своей собственностью.
— Синклер-Майнз — твое приданое? — чуть не задохнулся Джейк.
Если это так, то он женился на очень богатой наследнице, Хелли кивнула.
— И металлургические заводы тоже. Моя прапрабабушка Джейн Синклер, которая основала эти предприятия, установила, что они должны переходить в наследство только по женской линии. Она считала, что каждая женщина заслуживает иметь что-то свое, что обеспечивало бы ей ее независимость.
— Она была свободомыслящей женщиной! — засмеялся Джейк.
— Как и отличной прабабушкой. Как и все женщины в моем роду, — проказливо заявила Хелли. — И все мы любили эти рудники. Что же касается меня, то, поскольку мама умерла такой молодой, рудники и заводы должны были перейти ко мне после того, как я выйду замуж или достигну тридцати лет, в зависимости от того, что произойдет раньше. Все это указано в завещании. К несчастью, у моего отца были другие планы. Понимаешь, моя мама была, как и я, единственным ребенком и если бы я умерла, все досталось бы моему отцу. И так как никто не видел меня уже почти год, все поверили его утверждению.
— Любимая, я рад был жениться на тебе с рудниками или без них.
Это было правдой, так как Хелли являлась его самым большим сокровищем. Джейк пристально посмотрел в глаза жены. У них был цвет лучшего коньяка, только светящаяся в них любовь согревала его больше, чем этот вкуснейший напиток.