— Сынок, вот смотрю я на вас с Анной и понимаю, что оба вы настолько несчастливы, что никакой ребенок не сможет зажечь искру радости в ваших сердцах. Слишком много времени прошло с того дня, когда ты и Анна узнали, что станете родителями, а отношения ваши вместо того, чтобы улучшаться, становятся все более натянутыми.
Виджай поморщился в предвкушении ненужных ему нравоучений, но из уважения к матери не ушел, хлопнув дверью, хоть ему и очень сильно хотелось сделать это.
— Мама, ты же знаешь, что я люблю Анну и то, что сейчас не могу быть с ней, еще не говорит о том, что в дальнейшем у нас не может быть нормальной семьи.
— Ничего нормального уже не может быть, — печально улыбнулась женщина и изящным жестом откинула занавеску, чтобы впустить прохладу. — Кроме слез и страданий я ничего не замечаю. Так не может продолжаться вечно.
— Да, мама, ты права, это не может продолжаться вечно, — согласился Виджай, и подошел поближе к двери, чтобы при любом удобном случае сбежать из комнаты, тем самым закончив неприятный для себя разговор. — Уже через шесть месяцев Анна родит моего ребенка и тогда все изменится. Она будет обожать это дитя, и мы с ней станем счастливыми родителям. Я очень сильно люблю ее и готов терпеливо ждать того момента, когда она вновь разделит мое ложе. Вскоре Анна поймет, что я, и ТОЛЬКО я — тот самый человек, который сделает ее счастливой. У нас будет много детей, и мы будем счастливы.
Миссис Варма с сомнением покачала головой. Ей было жаль старшего сына, видя, как он любит свою жену, но еще больше в этой ситуации ей было жаль Анну и Саджана.
— Ты слишком самоуверен, сынок. Ты забыл о том, что твой брат и жена страдают друг без друга. Лучше бы ты дал ей развод и наслаждался отцовством со стороны. Ты же знаешь, что Саджан любил бы твоего ребенка, как своего родного. Уж лучше так, чем видеть, как мучаются все.
— «Все» — это кто? — с вызовом бросил Виджай, вздергивая подбородок. — Я, например, вовсе ни от чего не страдаю. Я просто жду. Жду прозрения Анны и смирения Саджана.
Напоминание о блудном сыне причинило матери страдание, но Виджай сделал вид, что ничего не заметил.
— Ох, даже не говори мне о Саджане! — женщина скорбно заломила руки. — Я вчера была у него в той квартире, где он живет. Я еле узнала своего сына! Он больше похож на тень, чем на человека. Кажется, что после того, как он ушел отсюда в тот день, его жизнь остановилась. Недельная щетина, глаза потускнели, щеки впали. Я очень приживаю за него. У него был такой взгляд, будто он не понимает что происходит и кто он такой. Я надеюсь, что он хотя бы что-то ест…
Женщина задохнулась от набежавших слез и была вынуждена замолчать, чтобы скрыть свою тревогу.
— Он заболел? — в голосе Виджая послышались нотки беспокойства.
— Не знаю, — вздохнула мать. — Общался он со мной нормально, но столько печали я никогда не видела в его глазах. Ему очень плохо.
— Ничем помочь не могу, — холодно сообщил Виджай, стараясь не пускать в свою душу сочувствие к брату. — Я не виноват в том, что так сложились обстоятельства. Ты ведь знаешь, что я хотел дать развод Анне, но раз уж Боги послали нам ребенка, то для меня это знак, говорящий о том, что я должен сохранить семью и любить свою жену и дитя.
— Семью? — брови женщины изумленно взлетели на лоб. — Эти еле тлеющие угли, на которых ты греешь свои руки, ты называешь семьей? Да посмотри во что превратилась Анна! Она настолько печальна, что мое сердце разрывается от горя.
— Ой, мама, ну что ты начинаешь всех жалеть — и Саджана, и Анну? А кто пожалеет меня? Кто подумает о том, что я люблю эту женщину и хочу, чтобы у нас с ней была нормальная полноценная семья? — голос Виджая перешел на крик. — Я не хочу, чтобы мой брат растил моего ребенка! Я и сам хорошо справлюсь с этой задачей!!!
— Как знаешь, — женщина развела руками, глядя вслед ускользающему сыну, который даже не потрудился закрыть за собой дверь.
За три месяца, проведенные в Индии, Аня несколько раз звонила родителям, сообщая им, что с ней и с Юрой все в порядке. Только вся беда была в том, что мама отчаянно рвалась переговорить с сыном, и Анины отговорки, сводящиеся к тому, что брат находится в разъездах, рассматривая достопримечательности страны, уже никак не могли убедить маму в том, что с ним все хорошо.
— Аня, я не поняла, почему Юра так ни разу и не позвонил, — голос мамы в телефонной трубке звучал напряженно. — Мне кажется, что ты чего-то не договариваешь. И вообще я не могу разобраться что там у вас произошло. Нельзя было надеяться на то, что вы с братом сами способны сориентироваться в этой жизни. Вы же еще дети! За вами глаз да глаз нужен! Надо было не оставлять тебя одну в России, а сразу же забрать с собой в Англию. А то не успела ты почувствовать свободу от родительского надзора, как надумала ехать в Индию! А твое известие о замужестве вообще не укладывается у меня в голове! Как ты могла?