Пока парень давал распоряжения, мама и брат уже скрылись в прохладных недрах дома. Прихватив дорожную сумку, Саджан пошел следом за ними. Он поднялся по ступенькам, ведшим на широкую террасу, уставленную большими цветами и, коснувшись рукой порога отчего дома, как того требовали традиции, ступил внутрь. Он не был дома несколько месяцев, а ему казалось, что он отсутствовал целую вечность.
Здесь ничего не изменилось. Огромная светлая комната с белыми мраморными колоннами и невероятно высоким потолком была очень дорога сердцу Саджана. Он улыбнулся, и его взгляд заскользил по стенам, увешанным картинами. Диваны и кресла сгруппировались возле кофейных столиков, у которых стояли витиеватые винтажные торшеры. Многочисленные двустворчатые двери, расположенные вдоль боковых стен, вели в кухню, столовую, библиотеку и несколько комнат отдыха. Напротив входной двери находилась большая парадная лестница, которая одним пролетом взмывала вверх, на внутренний балкон второго этажа. Балкон обегал вокруг зала, опоясывая его, и соединял все двери спален. Он был довольно широким, с ажурной балюстрадой и нуждался в надежной опоре. Поэтому его поддерживали массивные колонны и устремлялись выше, к самому потолку, украшенному затейливой лепниной, с которого свисала огромная хрустальная люстра. Лестница на третий этаж была не видна снизу, да и вообще первого и второго этажей вполне хватало обитателям дома, поэтому на третьем были комнаты для гостей.
«Как хорошо дома», — подумал Саджан, впервые за последние несколько дней почувствовав на душе тепло. Парень прошел вперед, оглядываясь по сторонам в поисках отца. Неужели тот даже не удосужился встретить сына?
Мама встала возле кресла, ожидая, когда Саджан подойдет к ней, а брат прошел к одной из дверей на первом этаже и, распахнув ее, объявил:
— Дорогая, мой брат приехал. Выйди, познакомься с деверем.
Саджан с любопытством уставился на открытую дверь, из которой вышла белокурая стройная девушка в голубом сари. Она прошла вперед и остановилась возле жениха, слабо улыбнувшись ему. И тут она перевела взгляд на брата своего будущего мужа. Увидев его, девушка сильно побледнела, поменявшись в лице и, покачнувшись, скользнула на пол, потеряв сознание.
Саджан смотрел на упавшую к ногам его брата светловолосую красавицу, не смея оторвать от нее взгляд. Резко выдохнув, он почувствовал, как закружилась голова. Тут же он был вынужден ухватиться обеими руками за спинку дивана, потому как в глазах потемнело, а пол под ногами потерял былую твердость.
Девушка, которую его брат называл своей невестой, была Анной!!!
Саджан судорожно втянул воздух, не веря своим глазам. Ничего не понимая, он замер. Анна не может быть невестой его брата. Это НЕВОЗМОЖНО!!! Это какая-то ошибка! Надо сейчас же остановить это безумство! Надо сказать, что его брат Виджай не может жениться на Анне!
И тут его мозг взорвался пониманием того, что он не посмеет сказать это Виджаю, и в груди парня все сжалось от ужаса происходящего. Он не мог нанести такой удар по чувствам своего брата! Если тот узнает, что Анна и есть похищенная жена Саджана, то не перенесет очередного рокового потрясения — вначале потеря Пуджи, а теперь Анна… О, Господи, как такое могло случиться, что судьба свела его родного брата и его жену? Как получилось, что Анну привезли в Мумбаи, чтобы выдать замуж за Виджая?
Возвращаясь в Индию, Саджан был готов ко всему: что придется драться за жену, вырывая ее из рук бандитов, и даже к тому, что придется погибнуть. Но он абсолютно не готов был столкнуться с тем, что Анна окажется ТОЙ, к свадьбе с которой так воодушевленно и самозабвенно готовится Виджай и которую тот так любит и боготворит.
Непонимание, тревога и отчаяние разом заполонили все существо Саджана, расплескав по раненому сердцу раскаленную боль. Ему казалось, что все это дурной сон, недоразумение… Весь мир рухнул, повергнув сознание парня в пучину безысходности. Он стоял, вцепившись в спинку дивана, и огромными от ужаса глазами смотрел на жену, которую Виджай перенес на соседний диван и заботливо похлопал по щекам.
Судя по всему, лицо Саджана отразило все чувства, наполняющие его душу. Миссис Варма бросила взгляд на младшего сына. Она негромко вскрикнула и прижала ладони к губам, боясь своей догадки. Она в панике смотрела то на бесчувственную Аню, возле которой суетился Виджай, то на бледного и тяжело дышащего Саджана. Заметив, как его глаза увлажнились, миссис Варма почувствовала, что ее колени подгибаются, и она со стоном опустилась в кресло, пристально глядя на Саджана.