— Искусный? Они притащили на дорогу мертвецки пьяного человека и оставили его там, чтобы люди об него спотыкались.
— Это была блестящая тактика отвлечения внимания, — настаивала Оливия. — Если бы рабочие не занялись мистером Милларом, они могли бы схватить грабителей, когда те напали на нас. Нет, это прекрасная работа.
Джок раздулся от гордости.
Рой бросил на него взгляд, и тот утих, уставившись в кружку.
— А какая отвага, — продолжала Оливия. — Одной только ею можно восхищаться.
— Какая отвага нужна для того, чтобы напасть на беззащитную женщину? — удивился Лайл.
— Беззащитную? — сказал Джок. — Да она…
— Прошу прощения, мисс, — перебил его Рой, — но вы не очень смахиваете на беззащитную женщину. Все слышали про вас и того вашего повара.
Оливия улыбнулась:
— Тогда грабитель проявил храбрость, напав на меня.
— Ну да, храбрость, а как же иначе? — сказал Джок. — Рискуя получить увечья по мужской части, если вы меня простите за такое выражение.
— Джок, — начал брат, но Оливия ослепительно улыбнулась Джоку, и Лайл увидел, как у того на лице появилось выражение, которое было свойственно многим мужчинам, ослеплённым и обезоруженным, когда она в полную силу пользовалась своей красотой.
— И всё же вы так отважно сражались, — проговорила она.
— Я…
— Вы! — раздался женский крик. — Лживые воры и свиньи! Убирайтесь прочь от моего брата!
Они обернулись.
В дверях стояла Мэри Миллар, шляпка у неё сбилась набок, волосы растрепались, а лицо покраснело.
— Пустите, мистер Хэррик, — сказала она. — Дайте мне пройти. Мне нужно многое сказать.
Лайл кивнул. Хэррик опустил руку, и Мэри бросилась к ним.
Джок начал подниматься, но Лайл толкнул его на место.
— Вот так, сиди, — сказала она. — Сиди и слушай, как мне приказывал. И я хочу, чтобы все слышали.
Она дерзко оглянулась по сторонам:
— Хочу, чтобы все послушали.
— Говори уже, Мэри, — произнёс кто-то.
— И вы, ваше лордство, — продолжала она. — С меня хватит.
— Я слушаю, Мэри, — сказал Лайл.
Она повернулась обратно к Рэнкинам:
— Очень плохо с вашей стороны наливать Глауду выпивку, которая ему была не нужна. Очень плохо, что вы заставляли меня рассказывать вам всё, когда я должна была помалкивать. Я знала, что не следовало мне говорить вам о сундуке. Я знала, что вы попробуете его украсть. Я говорила себе, что вы не справитесь с этим по своей глупости. Я думала, вы не причините никому вреда. Но вы влили выпивку Глауду в горло и швырнули его на дорогу, как мешок с тряпьём. Вы ранили его лордство, который хочет нам только добра. Вы напали на женщину, трусливые вы дворняги!
Мэри сорвала с себя шляпу и ударила ею Роя:
— Ах, ты, кусок грязи!
Затем, к изумлению Лайла, и, по-видимому, к всеобщему изумлению тоже, она ударила своего бесчувственного брата.
— И ты тоже, Глауд. С меня довольно присматривать за тобой. Сам за собой следи. Я теперь без работы, благодаря тебе. У меня было хорошее место. Теперь у меня нет ничего, даже рекомендаций. Мне здесь делать нечего, и я уезжаю. А ты — ты и твои пьячуги-приятели — можете катиться к дьяволу!
Она схватила кружку и вылила содержимое на голову брата. Он качнул головой и уставился мутным взглядом:
— Мэри?
— Иди к чёрту! — ответила она. — С меня хватит.
Она стремительно зашагала к двери.
Хэррик вопросительно посмотрел на Лайла. Лайл кивнул.
Хэррик открыл дверь и выпустил её.
В таверне стояла полная тишина.
Лайл взглянул на Оливию. Она ослепительно улыбнулась каждому из братьев Ранкин по очереди.
— Это было увлекательно, — произнесла она.
Лайл не стал им улыбаться.
— Где он? — проговорил он.
Рой посмотрел ему прямо в глаза.
— Не знаю, о чём вы толкуете, — ответил он. — Девка совсем свихнулась.
Лайл встал, схватил Роя за плечи, поднял его в воздух и ударил об стену.
— Лайл, — начала Оливия. — Не думаю, что…
— Мы попробовали по-твоему, — сказал он. — Теперь поступим по-моему.
Оливия поспешно встала и отошла с дороги. Джок пытался протиснуться за ней, но Лайл перевернул стол. Глауд свалился со своего стула на пол.
Лайл сгрёб Джока и швырнул его через всё помещение. Падая, Джок перевернул стол и несколько стульев. Все в таверне вскочили на ноги.
— Я больше не стану играть с вами двумя, — произнёс Лайл. — Считаю до трёх, и вы скажете мне, что сделали с моим сундуком. В противном случае я закую вас в кандалы, отведу в замок и сброшу вниз — одного с северной башни, другого с южной.