Оливия сомневалась в этом. Ей придётся их подгонять.
— Я пойду с вами, — сказала она. — Там очень темно, двор плохо освещен, и идёт дождь.
Она могла слышать стук капель по крыше.
— Бог ты мой, девочка, нам не нужна нянька, чтобы пройти несколько шагов, — негодующе возразила леди Купер. — Надеюсь, я не такая развалина.
— Разумеется, нет, — поправилась Оливия. — Но…
— Если мы были здесь один раз, то это все равно, что мы побывали здесь тысячу раз, — добавила леди Вискоут.
— Я могу найти дорогу пьяной и с завязанными глазами, — сказала леди Купер.
— Ты так уже делала, — заметила леди Вискоут. — Вернувшись домой с одного из завтраков леди Джерси, как я припоминаю.
Во время этого обмена репликами лакей отворил дверцу кареты и опустил ступеньку. Пошатываясь, леди выбрались из экипажа.
— Вот это был приём, — говорила леди Купер. — Ничего похожего на сегодняшние. Только лишь жалкие, скучные званые вечера, один за другим.
— Никого больше не убивают.
Дверь экипажа захлопнулась, отрезав их голоса. Выглядывая из окна, Оливия скоро потеряла их из виду. Дождь превратил старых леди в тёмные тени, леди Купер чуточку ниже и полнее своей подруги, прежде чем мгла полностью их поглотила.
Оливия уселась обратно на своё место.
Хотя согласно мистеру Паттерсону они проехали всего одиннадцать с половиной миль, на это ушло почти три часа. Суета и волнение их поспешного отъезда давно остались позади. После чего вернулась буря обиды и боли.
Этот глупый, упрямый, неблагодарный мужчина.
Оливия жалела, что не толкнула Лайла сильнее. Жаль, с ней не было её зонтика. Она бы с удовольствием стукнула им по его тупой голове.
Ну, она ему покажет, как пробовать на ней эту высокомерную тактику. Девушка считала, что он её поймёт, но нет, Лайл превратился в мужчину и стал действовать как все они.
Минуты шли. Дождь барабанил по крыше и булыжникам, заглушая грохот колёс и стук копыт. Даже в предутренние часы, тёмной сырой ночью, путешественники приезжали и уезжали. Придорожные гостиницы никогда не спят.
Несмотря на свою злость или, возможно, утомившись ею, Оливия, должно быть, задремала, поскольку голова её дёрнулась при звуке голосов снаружи.
Дверь открылась. Там стояли кучер и несколько других человек, включая прабабушкиных лакеев, все в руках держали зонты.
— Простите, мисс, — сказал кучер. — Надвигается буря.
— Сильная буря, мисс, — добавил другой мужчина, очевидно владелец гостиницы. — И становится хуже с каждой минутой. Я убедил остальных леди подождать, пока она прекратится. Я полагаю, это будет не дольше, чем час-другой.
Порыв ветра пронёсся через двор, пытаясь унести с собой зонтики. Барабанная дробь дождя перешла в грохочущие удары.
Оливии не терпелось выехать. Было бы лучше находиться как можно дальше от Лондона к тому времени, когда Лайл их догонит. Вместе с тем, что бы он не думал о ней, она не была безрассудной идиоткой, которая рискует слугами или лошадьми.
Оливия и Бэйли выбрались из кареты и поспешили в гостиницу.
Хотя вдовствующая графиня, кажется, полагала, что он легко догонит Оливию, и, несмотря на тяжёлый день, но Лайл не отправился спать, чтобы отдохнуть несколько часов, как здравомыслящий джентльмен, каковым он являлся.
Вместо этого, едва возвратившись домой, он поспешно принял ванну, переоделся и приказал камердинеру укладывать вещи. Николс привык к поспешным отъездам, и поэтому они смогли выехать из Лондона в половине третьего утра.
За ними следовала карета, везущая сундуки, чемоданы и всякую хозяйственную утварь, необходимую, по мнению Николса, которую можно было собрать за короткий срок.
Вот так Лайл и его слуга оказались на Старой Северной дороге, в десяти милях от Лондона, когда поднялся ветер, разгулявшись по окрестностям, и огромные чёрные тучи, собравшиеся над головой, дали себе волю, за три с половиной минуты перейдя из моросившего дождя в ливень, и затем в самый настоящий потоп.
Глава 5
Оливия нашла своих спутниц удобно устроившимися за большим столом в углу, в общей столовой, еда и напитки стояли перед ними. Другие путешественники, оказавшиеся в затруднительном положении, также собрались здесь. Некоторые обсушивались возле камина, другие сидели за столами, третьи воспользовались передышкой, чтобы побриться или вычистить обувь.
Ей всегда нравилось останавливаться, чтобы перекусить в придорожных гостиницах. В них можно встретить множество разных типов людей, разных классов, в отличие от высшего света, где все были одинаковыми, и большинство связывали между собой родственные узы.