— Во-первых, я ничего не воображаю, — поправил Перегрин девушку. — Во-вторых, если ты говоришь о танцовщицах, то они технически не являются гаремными плясуньями.
О, отлично, лекция по лингвистике. Это отвлечёт её разум от буйной мужественности имужского аромата, которые следовало бы закупорить в бутылку и пометить этикеткой с черепом искрещёнными костями.
— Видишь ли, слово «гарем» обычно относится к женщинам дома, — продолжал Лайл. — Хотя в прямом своём значении оно обозначает священное или запретное место. Танцовщицы, с другой стороны…
— Я думала, нам нужно повернуть налево, — перебила его Оливия.
— О, да. — Он повернул обратно по тропинке.
Не слишком торопясь. Возможно, из-за того, как от него пахнет, или от жара его тела, или ото всей мужественности, или, возможно, из-за этой убийственной комбинации, Оливия открыла в себе возрастающий подлинный интерес к правильному значению слова «гарем».
Немного позже они въёхали на луг и направились к небольшой ограждённой части, которая оберегала то, что выглядело как куча камней.
— Вот оно, — проговорил Перегрин.
Когда они подъехали ближе, девушка увидела металлическую пластину, вделанную в камень.
— Скала, — сказала она. — Ты остановил карету и привёз меня сюда, чтобы взглянуть на скалу.
— Это в честь полёта на воздушном шаре, — ответил ей Лайл. — Первый воздушный шар, запущенный в Англии, приземлился здесь.
— В самом деле?
— Были и более ранние заявления, но…
— О, я должна его осмотреть.
Желая спуститься и оказаться подальше от него, чтобы снова обрести ясность в голове, Оливия не колебалась ни минуты. Она оперлась одной рукой о заднюю часть седла, а другой — о бедро Перегрина, готовясь спрыгнуть. Она ощутила это мгновенно, шок столь интимного прикосновения, но было уже поздно останавливаться и абсурдно что-либо делать. Это был самый быстрый и лёгкий способ спуститься вниз.
Она перебросила ногу через круп лошади, осознавая давление руки Лайла на свою… на его бедре… руки, удерживающей её. С бьющимся сердцем она соскользнула на землю.
Девушка не стала ждать, пока Перегрин спешится, а быстро подошла к ограде, задрала юбки и перелезла через неё на маленькую площадку.
Она знала, что предоставила ему прекрасный обзор своих нижних юбок и чулок. Оливии было хорошо известно, что подобное зрелище делает с мужчинами. Но он её взволновал точно таким же образом. Поэтому такой поворот событий являлся справедливым.
— «Да будет известно потомкам и да подивятся знающие», — прочла Оливия вслух помпезным тоном, который обычно используют по торжественным случаям, — «что в пятнадцатый день сентября 1784 года Винсент Лунарди [7] из Луки, что в Тоскане, первый воздухоплаватель Британии, взлетел с Артиллерийского поля в Лондоне, пересёк пространство по воздуху за два часа и пятнадцать минут и опустился на землю в этом самом месте».
Лайл оставался за оградой. Он ещё не пришёл в себя после прогулки верхом: рука Оливии, обнявшая его за талию, её дьявольские груди, прижатые к его спине, и её ноги, вытянутые вдоль его ног. Физическое ощущение всё ещё вибрировало по всей длине его тела, особенно в том месте, где оно встречалось с передней частью седла.
Девушка настолько одурманила его, что он проехал мимо поворота.
У Перегрина не было времени полностью собраться с мыслями перед тем, как Оливия перелезла через ограду, показав все свои нижние юбки и чулки.
Это было типичной выходкой для девчонки-сорванца, она вела себя так же, как и тогда, когда они бывали вместе раньше. Оливия считает его своим братом. Поэтому она не следит за юбками и без колебаний садится на лошадь позади него.
Но Лайл не приходится ей братом, и он больше не тот мальчик, каким он был, слепым и глухим к волнующему виду женского нижнего белья. Не говоря уже о том, что девочкой Оливия не носила таких чулок с прелестной голубой вышивкой или нижних юбок, отделанных столь женственным кружевом. И в те дни у неё не было стройных ног и красиво очерченных щиколоток, а если и были, то он их не замечал.
После того, как граф разобрался во всём этом, его репродуктивные органы утихомирились, а мозг снова начал работать, он перешагнул через ограждение, чтобы встать позади Оливии, пока та заканчивала читать витиеватую словесную дань первому полёту воздушного шара в Англии.
В конце она взглянула на него и произнесла:
— Разве не удивительно? Эта тихая поляна видела столь важное событие. Как чудесно, что они отметили это место.
7
Винченцо Лунарди (Vicenzo Lunardi) — по прозвищу Отважный Аэронавт (The Daredevil Aeronaut). Полёт в 24 мили сделал его знаменитым и превратил воздухоплавание в популярное увлечение. Посмотреть на полёт шара в Лондоне собралось около 200 тысяч зрителей, включая принца Уэльского. Юбки а-ля Лунарди украшались в стиле шаров, а в Шотландии возникла мода на шляпки в форме воздушного шара около 600 мм в высоту. Сам шар был выставлен позднее в Пантеоне на Оксфорд стрит. В 1786 году Лунарди опубликовал «Отчёт о пяти воздушных путешествиях в Шотландии». Он также изобрёл приспособление для спасения утопающих, названное им «акватической машиной», которое представляло собой одноместную спасательную шлюпку, управлявшуюся веслом. Лунарди успешно испытал своё изобретение в 1787. Умер в Лиссабоне, в 1806 году.