— Открыть дверь? — тихо спросил камердинер.
— Бог ты мой, нет, — ответил Лайл. — Держись подальше от перебранок влюблённых. Нельзя предугадать, что…
— Отойди от меня, или я закричу!
Снова стук, но на этот раз в соседнюю дверь.
— Сэр? — спросил Николс.
— Ни в коем случае, — ответил Лайл.
— Я тебя ненавижу! — кричала женщина.
— Элспет, с меня хватит!
— С меня хватит тебя!
— Не заставляй меня тащить тебя силой.
— Как животное, которым ты являешься?
Раздался издевательский смех.
Новый стук раздался дальше по коридору.
— Ты глупая женщина. Никто не открывает дверей незнакомцам в такое…
Внезапная тишина.
Раздался новый голос. Хотя Лайл находился слишком далеко, чтобы расслышать слова, он легко узнал обладательницу этого голоса: Оливия.
— Чума на её голову, — произнес Перегрин.
Он отбросил простыни и помчался к двери.
Глава 7
Всхлипывая, женщина бросилась к Оливии, которая инстинктивно её обняла и увлекла в свою комнату.
Оливия передала плачущую женщину Бэйли.
— Эй! — произнёс мужчина. — Это моя жена.
Подавив вздох, Оливия вернулась в коридор. Она ничего не имела против стычки, но семейные разногласия не являются настоящим спором. Как ей было известно, велики шансы того, что женщина окажется потерпевшей стороной. Таково устройство брака — вся власть отдается мужчине.
Однако это не означает, что жена не может вести себя как дурочка. Оливия подозревала, что здесь дело обстоит именно так. Но нельзя было отвернуться от женщины, которая находится в беде.
Она ненавидела супружеские ссоры.
Оливия ослепительно улыбнулась этому мужчине. Тот сделал шаг назад.
— Ваша супруга кажется расстроенной, — проговорила мисс Карсингтон.
— Скорее обезумевшей, — сказал он. — Она говорит…
— Я слышала, — перебила его Оливия. — Полагаю, весь город это слышал. Честно говоря, я думаю, что вы могли бы уладить всё более искусно. На вашем бы месте я бы удалилась и разработала более удачную стратегию. Для начала было бы неплохо протрезветь.
— Я не пьян, — проговорил мужчина. — И женщины мне не приказывают.
— Вы производите не самое благоприятное впечатление, — бодро сказала Оливия.
— Мне всё равно! Вы отдадите мне её!
Он угрожающе накренился в сторону Оливии.
Не будучи высоким, он был широкоплечим и крепким, с руками как у кузнеца. Он мог бы с лёгкостью поднять Оливию и отбросить её с дороги, если бы захотел. Дойдя до опасной степени опьянения, он мог бы это сделать.
Оливия выпрямилась во весь рост, сложила руки на груди и попыталась забыть, что одета только в ночную сорочку. Бэйли не смогла быстро найти её халат в темноте, а Оливия не стала дожидаться.
Она притворилась, что не только полностью одета, но и находится во всеоружии.
— Будьте благоразумны, — сказала она. — Я не могу с чистой совестью отдать её вам, если она этого не желает. Почему бы вам не попробовать подольститься к ней?
— Элспет! — Заорал он. — Выходи оттуда!
Так он представляет себе лесть. Ох, эти мужчины.
— Скотина! — прокричала Элспет. — Изменник! Бабник! Распутник!
— Распутник? Проклятье, Элспет, всё, что я сделал, это прогулялся по конюшенному двору. Ты просто смешна. Выходи оттуда, или я тебя сам выведу!
Он поглядел на Оливию.
— Мисс, на вашем месте, я бы её отдал или убрался с дороги. Это вас не касается.
Мужчина шагнул вперёд.
И тут же отпрянул назад, когда рука в белом обхватила его предплечье и развернула в сторону.
— Даже и не думай, — произнёс Лайл.
— У неё моя жена!
— Это так. Но ты за ней не пойдёшь.
Мужчина взглянул на ладонь на своей руке, затем в лицо Лайла. Оно было необыкновенно спокойным, что обычно предшествовало взрыву. Большинство людей безошибочно узнавали это выражение лица.
Разъярённый муж, видимо, тоже распознал его, поскольку вместо попытки сломать Лайлу челюсть, он повернулся, чтобы окинуть хмурым взглядом Оливию:
— Женщины!
— Я сочувствую вам, поверьте, — сказал Лайл. — Но здесь вы ничего не добьётесь. Говорят, что разлука усиливает любовь. Почему бы вам не спуститься вниз и не подождать, пока ваша спутница жизни придёт в себя?
— Глупая дурёха, — проговорил мужчина, но уже без энтузиазма. Опасно спокойная манера Лайла остудила его пыл.
Лайл освободил его руку, и одинокий супруг ушёл, бормоча что-то насчёт женщин.
Лайл провожал его взглядом, пока тот не скрылся из виду. Затем он повернулся к Оливии. Его серебристый взор скользнул по ней, от её всклокоченных волос, по муслиновой ночной рубашке, до босых ног. Она ощутила каждый дюйм этого осмотра.