Быстрее всего туда можно попасть по лестнице южной башни. Другая дорога ведёт наверх через балкон для музыкантов и дверь северной башни. Затем нужно повернуть в короткий коридорчик, пройти мимо покоев Хэррика и подняться по крутой лестнице. Сама комната была больше и светлее, чем кухонный коридор под ней, из-за неглубоких оконных ниш. Не то чтобы там было особенно светло в этот серый день.
— Ну что же, — проговорила Оливия.
Граф осмотрелся:
— Когда я видел это место в последний раз, оно было завалено ящиками и книгами.
— Всё благодаря Хэррику, — ответила девушка. — Он привёл рабочих, чтобы они прибили полки и соорудили шкаф.
Теперь всё находилось на местах, аккуратно пронумерованное.
Ему не следовало удивляться. Он видел, как она умеет управлять прислугой. В то же время, Оливия представляет собой головоломку. Во многом другом она столь хаотична.
Нет, не совсем верно. При этом она расчётлива. Иногда безжалостно расчётлива.
Возможно, она только кажется человеком без правил, поскольку сама устанавливает правила.
— Эту мебель перенесли сюда из кабинета твоего кузена Фредерика, — пояснила Оливия.
Мебели здесь было немного. Маленький простой письменный стол с одним ящиком стоял возле окна. Старомодная конторка располагалась на столе. Одно весьма практичное кресло, которое весило не меньше тонны.
— Похоже на вещь вроде той, где доктор Джонсон писал свой словарь, — сказал Перегрин. — Если он писал за письменным столом своего дедушки.
— Фредерик Далмэй не гнался за модой, — ответила ему Оливия. — Большинство из его имущества выглядело столь старым и безобразным, что я оставила эти вещи в Эдинбурге. Мэйнс ждёт твоих указаний, продать ли их или раздать. Но я подумала, что мы должны оставить что-то на память о твоём кузене здесь. Он так долго здесь жил и, кажется, любил это место. На мой взгляд, эти вещи здесь весьма уместны.
— Они хорошо смотрятся, — сказал он.
— Лучше, чем где-либо в другом месте, в любом случае, — заметила она. — Хэррик перенёс последние гроссбухи к себе в кабинет. Поскольку вся коллекция твоего кузена относится к истории замка, кажется правильным считать его книги и бумаги документами поместья и держать их вместе с другими юридическими бумагами.
Оливия сняла книгу с полки:
— Я поместила этот загадочный листок обратно в книгу, где я нашла его, на тот случай если в нём есть код к самой книге. Я не вижу никакой связи, но ты, возможно, посчитаешь иначе. Я подумала, что кто бы ни положил его туда, вряд ли это было сделано случайно.
Она открыла книгу на странице, где лежал загадочный обрывок, и протянула книгу Лайлу. Он взял опалённый по краям документ и просмотрел страницы, между которыми он располагался.
— Одна из историй про привидений, — сказала Оливия. — В ней рассказывается о заключённом, которого держали в донжоне. Думаю, может существовать связь между ними.
— Возможно.
Она подошла ближе, всматриваясь в листок, который он держал в руке. Лайл мог вдыхать запах её волос и кожи, аромат духов, витавший в воздухе вокруг неё.
— Я запомнил его лучше, чем думал, — проговорил граф. — Эта неровная решётка, маленькие значки, нацарапанные в некоторых треугольниках.
— Полагаю, это может быть загадка, — сказала Оливия. — Или игра. Но я не могу избавиться от чувства, что здесь нечто большее.
— Это не давало мне заснуть, — подтвердил Лайл. — Ощущение, что здесь есть кое-что больше, чем я вижу.
— Я не мастер в подобных вещах. Расшифровка требует логики, а я не обладаю ею.
— Тебе и не нужно, — сказал он. — У меня логики хватит на двоих.
— Это похоже на попытку ребёнка нарисовать замок, — заметила она. — Плоская перспектива. Интересные пропорции.
— Это стиль египетского искусства, по существу, — проговорил Лайл. — Например, настенные росписи. Размер не зависит от пропорций. Он обозначает значимость. Лицо нарисовано в профиль, но глаз смотрит прямо…
Он замолчал, перенеся внимание с листка бумаги на комнату вокруг себя.
— Стена, — произнёс он. — Мы смотрим на стену.
Оливия проследила за его взглядом.
— Стена? Но это слишком откровенно.
— Карты обычно откровенны. — Он мельком взглянул на крошечные значки. — Нужно было взять с собою увеличительное стекло.
Оливия открыла конторку и вытащила увеличительное стекло.
— Я им пользовалась, чтобы прочитать почерк кузена Фредерика.
Почерк, который он отказался помочь ей разобрать.
Поскольку вёл себя как осёл. Это уже было выяснено. А ещё он выяснил для себя простой факт — ему нужно многое наверстать и осталось совсем мало времени, чтобы это сделать.