– Не трепыхайся, Артур, – хмыкнул Имс, – твой утренний стояк мою психику вряд ли травмирует. Но у меня сейчас дел по горло, так что давай, подрочи в душе быстренько и одевайся. Пойдешь сейчас со мной.
Артур открыл было рот, видимо, хотел засыпать Имса вопросами, но Имс, не обращая больше на него внимания, повернулся и вышел из спальни. Тратить время на разговоры он не собирался, а все, что Артуру следовало знать, можно было рассказать и по дороге. На кухонной стойке Имса ждала первая чашка кофе, и на данный момент она была гораздо привлекательнее голого мальчишки в душе, который так и так никуда не денется. У Имса были свои жестко соблюдаемые традиции, одной из которых была тихая утренняя четверть часа с кофе и спортивным разделом «Нью-Йорк Таймс», и нарушать устоявшийся ритуал Имсу даже в голову бы не пришло.
Имс как раз дочитывал последнюю колонку, когда в комнате появился Артур – в темных джинсах и черной водолазке, с тщательно расчесанными на косой пробор волосами, все еще влажными после душа. Имс толкнул к нему вторую чашку.
– У тебя пять минут.
Артур послушно уселся напротив, обхватил чашку руками и принялся исподтишка разглядывать Имса. Имс прекрасно все видел периферийным зрением: и любопытство, которое Артур едва сдерживал, и нервозность, спрятать которую тоже не получалось. Правда, стоило признать, что Артур старался – на барном стуле он не ерзал и молчал (несмотря на то, что на языке точно вертелась уйма вопросов), что Имсу особенно пришлось по душе. Он сделал пару глотков, поморщился, потянулся к сахару, передумал и снова отпил свой кофе. На этом отпущенные Артуру на завтрак пять минут истекли.
– Пошли, – приказал Имс и отправился в прихожую.
Артур немедленно последовал за ним, толкал Имса локтем, ввинчиваясь в маленькую замшевую курточку бутылочного цвета, которую отрыл накануне в том ворохе барахла, что ему выдал Имс. Он сопел в тесноте, распространяя вокруг себя сильный чистый запах молодого тела, слегка задрапированный одним из Имсовых одеколонов, и контраст между его собственным ароматом и совершенно неподходящим парфюмом вдруг кольнул Имса неожиданно острым приступом желания, так что он даже мимолетно пожалел, что не вставил мальчишке по-быстрому с утра – вместо того чтобы цедить кофе. Удивившись самому себе, Имс вышел в общий холл к лифту, не оборачиваясь. Артур шел за ним чуть ли не шаг в шаг и встал рядом, плечом к плечу, бросая на Имса косые взгляды.
На улице Артур дернулся было направо, к метро, но Имс двинулся по тротуару в противоположном направлении, не спеша, прогулочным шагом, подошел к краю и махнул рукой проезжающему мимо такси.
Желтая колымага, в лучших традициях такси Большого яблока, ринулась к обочине, как коршун к выводку мышей. Имс открыл дверцу, запихнул внутрь Артура и забрался следом, назвав водителю адрес в Бруклине.
Когда машина влилась обратно в поток, Артур прилип к окну, разглядывая улицу и здания так, как будто видел все это первый раз в жизни. Водитель врубил радио, а Имс, подумав, вытянул руку и положил ее Артуру между ног. Артур моментально позабыл любоваться окрестностями и повернулся к Имсу с шокированным и обалдевшим выражением на лице, но опять смолчал, молодец, и руку стряхивать не решился, хотя Имс четко уловил этот его первый порыв.
Имса как будто какой-то черт под руку толкал. Со вчерашнего вечера, когда до него дошло, что никакой Артур не хастлер, да и, по-видимому, вообще неумелый и неопытный молоденький мальчик, внутри у Имса проснулся провокатор, который не давал ему покоя. Не то чтобы Имсу было свойственно такое поведение, хотя ложной моралью он себя точно никогда не обременял, однако и откровенно развратником тоже не был. Но Артур вызывал у Имса необъяснимое желание подначивать его самым непотребным образом, и осознание того факта, что Артуру некуда податься, вообще некуда от Имса деться, доводило это желание до такой стадии, что Имсу было уже плевать на все, кроме этого нестерпимого зуда.
Имс широко улыбнулся, показав все свои зубы, шевельнул ладонью, забираясь кончиками пальцев Артуру под ремень, выцарапывая оттуда рубашку, и вопросительно приподнял брови. Намек был прозрачен, как летнее утро на побережье: да или нет? Артур должен был понять, что в присутствии водителя Имс не станет настаивать очень уж сильно. Но, судя по всему, он не забыл их уговор: медленно съехал по сидению вниз, раздвинув ноги, и с вызовом взглянул на Имса. Смотрелось это тем более смешно и трогательно, потому что брови Артура сошлись над переносицей умоляющим смешным домиком, и это Имса раззадорило еще больше.
С Имсовыми навыками ремень не то что был проблемой – его вообще как будто не было. Имс запустил руку под пояс и, задевая костяшками за металлические зубчики молнии, бесцеремонно и жестко сжал Артуру яйца и член прямо через тонкий хлопок трусов. Под рукой немедленно стало влажно и жарко, и эрекция у Артура появилась будь здоров. Имс сжимал пальцы, а сам смотрел Артуру в лицо: на скулах заалели два пятна, ноздри раздувались, губы превратились в тоненькую ниточку. Было ясно, что осталось недолго и что кончит он вот сейчас потому, что Имс всего лишь ритмично сжимает его рукой. Зрачки расширились до предела, и казалось, что Артур в этот момент вообще ничего не видит, смотрит куда-то внутрь себя.
Вот эта мысль Имсу почему-то категорически не понравилась. Он сильнее сжал пальцы, забирая в горсть мошонку вместе со складками ткани, и тихо и веско проговорил, уже откровенно забив на то, услышит ли их водитель или нет:
– Артур! Смотри на меня!
И когда понял, что Артур усилием воли вернулся из этого своего внутреннего зазеркалья к нему, приказал:
– Кончай. Ну! Давай сейчас!
Глаза у Артура невозможно расширились, придав ему сходство с героями японских мультфильмов, бедра мелко затряслись, и под рукой Имса запульсировало, окончательно промочило хлопок горячим. Артур опустил веки, через смуглую кожу которых отчетливо просвечивали синие веточки вен, откинул голову на подголовник и замер.
За оставшиеся несколько минут до цели Имс как раз успел защелкнуть ему пряжку ремня, вытащить бумажник, и, глянув на счетчик, отсчитать водителю несколько долларовых бумажек.
Из такси Артур выбрался сам, правда, уже не вертел головой, апатично зашел за Имсом в подъезд и поднялся по лестнице на последний, четвертый этаж.
Имс порылся в кармане, нашаривая ключи, отомкнул замок, и гостеприимным жестом пригласил Артура внутрь.
Но даже невероятный бардак в квартире не произвел на Артура особенного впечатления. Он индифферентно огляделся и вопросительно посмотрел на Имса.
– Ну вот, – сказал Имс приятным голосом, – считай, что это твоя квартира. Ты теперь тут живешь, а завтра у тебя будут гости.
Тут уж Артур, конечно, проявил гораздо больше интереса. Он еще раз, уже внимательно, огляделся, зачем-то принюхался, затем прошел к окну и, поправив криво раздвинутые шторы, распахнул раму настежь. В комнату полился свежий нью-йоркский воздух, ароматизированный бензином и пылью. Артур повозил пальцем по подоконнику, полюбовался результатом, вернулся в центр комнаты и присел на подлокотник дивана. Вся остальная поверхность была занята книгами, свитерами, рулонами чертежной бумаги, а на журнальном столике рядом помещался, видимо, весь запас чашек в компании бейсбольной биты и регбийного мяча.