Артур зажмурился и подумал, что лучше будет, если утром он просто не проснется. Если бы можно было запрограммировать себя на это, он был бы счастлив, кажется.
***
Встреча с Сайто была назначена на вечер: решили поужинать в одном широко известном в узких кругах ресторанчике близ книжного магазина «Уайльд» на Кристофер-стрит.
Пришли раньше – Артур угрюмо молчал, пялился в чашку чая с молоком, Имс молчал тоже, перекидывая из одного угла рта в другой уже основательно измочаленную зубочистку. Он надел сегодня вызывающе яркую рубашку, но при этом даже не побрился – хотя, в общем, какое это имело значение?
В баре наигрывали неуловимо знакомое диско, бывшее здесь и сейчас на пике популярности, но Артур даже не попытался разобраться, что это за песня и кто исполнитель.
Сайто – хотя Артур подозревал, что это не его настоящее имя – появился ровно в назначенное время, такой же органичный в этом маргинальном ресторанчике, как император при парадном облачении – в Макдональдсе. Краем глаза Артур успел зацепить безупречный синий костюм, сидевший на стройной фигуре как влитой, и крупные золотые часы: все это явно стоило сказочных денег. Лицо у японца было гладким и спокойным, как у бронзового божества, но глаза смотрели цепко, остро, пронзительно. Еще Артур обратил внимание, какие у него длинные, музыкальные пальцы и барски холеные руки, очевидно знакомые только с кремами люксовых марок. И запах он него исходил, едва уловимо, тоже очень дорогой – наверняка, какое-нибудь мыло ручной работы баснословной стоимости, которое тысяча и одна девственница лепила из лепестков черной розы.
Дойдя до этой мысли, Артур сморщился – ну что за бред лезет в голову! Хорошо хоть зубы не стучали, и на том спасибо. Он вцепился в чашку, как будто бы она оставалась его последним заслоном перед грядущим событием, последним предлогом замедлить время.
Дальше все виделось, как в тумане: Имс и Сайто быстро обсудили что-то по-японски, точнее, перекинулись всего несколькими словами, японец победно обнажил белые зубы, Имс кивнул и с отсутствующим видом сделал знак бармену.
– Артур, – тихо сказал он, не глядя. – Давай поднимайся, он ждет.
– Даже чай не дашь допить? – огрызнулся Артур.
– Ты цедишь полчашки уже минут пятнадцать, не тяни время.
Сайто молчал и вежливо улыбался, потом сказал:
– Артур, если вы хотите поужинать, то предлагаю вам составить мне компанию, я постараюсь удивить вас.
– Спасибо, я сыт, – буркнул Артур, резко встал из-за стола, запахнул куртку и хмуро кивнул – ни к кому адресно не обращаясь. Имс отвернулся, а Сайто чуть заметно коснулся Артурова локтя, направляя к выходу.
Артур усиленно старался думать о посторонних вещах, когда ехал в большом черном автомобиле. Сайто расположился на соседнем сиденье, но на Артура не смотрел и не касался – а места здесь было достаточно, чтобы для каждого нашлось личное пространство. Ход у автомобиля был поистине бархатным, словно бы они летели в космическом корабле, среди тишины и пустоты.
Артур думал, что теперь вся его влюбленность в Имса (а пора было уже в ней признаться самому себе) – жгучая, как кайенский перец, пьянящая, как старое вино, жаркая, как паровозная топка, и такая мучительно острая – превратится в призрак. Когда человек влюбляется, он инстинктивно ищет силы, которая бы его прикрыла в случае опасности, ищет защиты: руки на плече, колен, в которые всегда можно было бы уткнуться, рыдая, слов утешения в тяжелые дни. Он ищет того, кто его не предаст.
В случае с Имсом все оказалось совсем наоборот. Он не только не защитил Артура, он сам толкнул его в тяжелые лапы чего-то темного, дурного, больного. Вытолкнул его из дома, как куклу, дал поиграть почти незнакомому человеку в обмен на волшебные фантики. Имс даже не признал его своим, потому что своим – не делятся. Никогда. Ни в какой ситуации.
Пора взрослеть, сказал себе Артур: раз уж ты начал трахаться со взрослыми серьезными мужиками, то продолжай в том же духе. Или заканчивай эту историю совсем.
Что мешало ему отказаться? Ведь Имс давал такой шанс, пусть и с известными последствиями, но давал. Что мешало проявить гордость? Хлопнуть дверью, раствориться в великой пустоте, остаться нетронутым?
Автомобиль неторопливо плыл среди зарождавшейся весны, еще черной от грязи, но уже дразнившей сладкими запахами, и голоса и шумы разносились в прозрачном воздухе звонче, гульче. На баскетбольной площадке самозабвенно прыгали и кричали подростки, и Артур вспомнил, что совсем-совсем недавно был одним из них.
Когда они подъехали к большому красному дому на Манхэттене, уже сгустились сумерки. Артур отметил роскошь парадного холла, выправку швейцара, но все это почти бессознательно. Ему казалось, что время растянулось. У него еще тлели надежды, что может случиться нечто непредвиденное; в какую-то секунду он даже подумал о побеге или о том, что можно забиться в истерике и совершенно по-щенячьи начать умолять японца отменить сделку. Но тут он вспомнил об Имсе, о его непроницаемом лице, о ярко-желтой рубашке, об искривленных губах, которые нервно мусолили зубочистку, – и поник. Понял, что ничего такого не сделает.
Спустя десять минут Артур обнаружил себя в очень большой квартире, обставленной в непривычно спартанском после логова Имса и внезапно почти европейском стиле – светлые стены, несколько расписных ширм, несколько маленьких столиков, светлый ковер на полу, большие окна, пять-шесть странных, томных на вид статуэток: какие-то многорукие боги страстно сжимали в объятьях таких же многоруких богинь.
– Пойдешь в душ, Артур? – спросил Сайто.
– Я помылся перед выходом, – процедил сквозь зубы Артур, смотря японцу строго в переносицу.
Тень смеха пронеслась по лицу Сайто, но он лишь серьезно кивнул и показал рукой в сторону спальни.
– Проходи, располагайся. Тебе придется подождать меня – я лично намереваюсь принять душ.
Кровать выглядела огромной – здесь вполне мог бы при насущной необходимости приземлиться боевой истребитель, подумал Артур.
Он сел на самый краешек и сложил руки на коленях. Нервы начинали сдавать.
Может быть, все-таки сбежать? Пока Сайто в душе? Это же дело минуты, а потом затеряться – кто его найдет? Да и будут ли искать?
Артур с трудом глотал слюну – горло пересохло, и теребил пальцами собственные джинсы, но решение ему никак не давалось, а потом едва слышно открылась дверь, и стало поздно.
Сайто оделся в черный шелковый халат, от него пахло сандаловым мылом – наконец-то Артур смог распознать запах. На ногах пальцы у японца оказались такими же ровными и ухоженными, как и на руках, и у Артура закралась мысль, что он имеет дело с подлинным аристократом. Он сглотнул. Хотя бы не противно. Ничего физически отталкивающего в Сайто не было.
– Раздевайся, – ровно, с улыбкой, велел Сайто, подошел к какой-то нише в стене, и через секунду оттуда полилась тихая, шелестящая музыка явно восточного характера.
Артур встал и неловко начал скидывать куртку, расстегнул и выпутался из рубашки, стянул носки и джинсы, на момент замедлился, потом стащил и трусы. Сел снова и уставился в стену. Ни одной мысли в голове не осталось, только в горле скребло, как наждаком.