- Он сказал, зачем он туда вернулся?
- За ее головой, конечно.
- Почему он не отрезал ее в первый раз?
- Эта мысль осенила его слишком поздно, - объяснил Вальтер. - Понимаете, когда он был дома у профессора, они танцевали. Мертон такой прекрасный, элегантный танцор. Случайно кто-то из них завел разговор о Саломее. О Танце Семи Вуалей. Очевидно, Мертон танцевал для профессора свою версию этого танца. Тогда его и посетила эта мысль.
- И под рукой у него неожиданно оказалась ножовка?
- Он нашел ее в гараже профессора.
- Понятно. Что он сделал с руками и ногами жертвы, которые отрезал? Складка кожи между бровями Вальтера углубилась в темную канаву.
- Что вы имеете в виду?
- Разве Мертон не говорил вам, что отрезал у нее руки и ноги?
Вальтер прищурился и, резким, изменившимся голосом произнес:
- Вы пытаетесь обмануть меня. Никаких рук или ног Мертон не отрезал. Вы же знаете, что это не так. И я знаю, что это не так. Только те придурки из «Новостей» думают, что он расчленил ее. Вы пытаетесь обмануть меня шериф. Я считаю это излишним и оскорбительным.
- Извините, если это так.
- Если вы не верите в то, что я вам рассказываю, не смею вас больше задерживать. Я пойму, если вы просто уйдете.
- Я бы рад уйти, - сказал Расти, - но не раньше, чем вы расскажите мне правду.
- Я рассказал вам правду.
- Вы солгали об участии Гранта Паркингтона в убийстве. Он не отвозил свою жену к реке.
- Конечно же, отвозил.
- Боюсь, что нет. Мы знаем, кто был за рулем ее автомобиля, и это не ее муж.
Вальтер сказал растерянно:
- Я знаю только то, что поведал мне Мертон.
- Он говорил вам, что имел связь с Элисон Паркингтон?
- Какую связь?
- Сексуальную связь. С Элисон Паркингтон.
- Вы опять хотите меня одурачить.
- Вы знаете, он сделал это.
- Невозможно.
- Что же здесь невозможного. То, что он предпочитает мужчин или мальчиков, еще не означает…
- Он никогда не прикасался к женщинам. Это невозможно.
- Кто-то ведь сделал это.
- Это не Мертон! - огрызнулся Вальтер. - Мертон никогда бы этого не сделал.
Он сжал зубы, стиснул дрожащие губы и отвернулся.
- Расскажите мне правду, немедленно, - сказал Расти. - Мертон замешан в этом убийстве?
- Он убил ее.
- Вы уверены?
- Да, я уверен.
- Тогда начинайте рассказывать. Только на этот раз - правду. Если вы снова попытаетесь мне солгать, я отвезу вас в отделение и допрошу как соучастника.
Вальтер повернулся к Расти. Его глаза покраснели, на щеках блестели слезы.
- Ладно! Если вы так хотите… Я солгал во всем! Я ничего не знаю! - oн всхлипнул. - Вообще ничего. Я лгал, чтобы подставить Мертона, эту презренную вероломную суку.
- Откуда у вас информация?
- Из «Новостей». И… мне необходимо отдохнуть, - Вальтер аккуратно развернул белый носовой платок и вытер лицо. - У меня богатое воображение, шериф.
- Нисколько не сомневаюсь, но я же сказал: на этот раз мне нужна правда.
- Все, что я сейчас вам сказал - правда. Абсолютная правда и ничего кроме правды.
- Вранье, Вальтер. Знаешь, в газете тоже наврали про расчленение. Ты арестован. Ты имеешь право хранить молчание. Если ты не воспользуешься этим правом, все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя…
Глава 41. ПРОДАЖА
Легкий стук вырвал Мертона из грез, где звучал перезвон монотонного дождя. Не открывая глаз, он попытался понять, где находится. Все, что он смог определить - он голый, а вокруг - тепло. Пот струился по его коже, простыня под ним была влажной.
Я в своем фургоне, - подумал он.
Потом он вспомнил, как покинул дом Вальтера и поехал на шоссе Свит-Мидоу.
Мертон открыл глаза и в зеркале над головой увидел свое отражение. Он не мог хорошо его разглядеть: фургоне было темно, лишь в одно из окон лился лунный свет. Его размытое отражение казалось грязным белым пятном на синей сатиновой простыне.
Стук раздался снова.
- Чего надо? - отозвался Мертон.
Ответил звонкий юный голос:
- Я ищу Мистера Пополам.
- Ладно, подожди секунду.
Мертон перекатился к краю водяной кровати, сел, протянул руку к полу и нашарил джинсы. Поднял, натянул, пригнувшись, подошел к окну, открыл его, и холодный ночной бриз ворвался в фургон, осушая пот на его теле. Великолепное ощущение. Мертон глубоко вздохнул, подошел к задней части фургона и открыл одну из дверей.