Чтобы обуздать, ограничить и регулировать рыночную стихию, советское государство использовало различные меры: от законодательного регламентирования частного предпринимательства до финансово-кредитных, налоговых и др. Предпринимательская деятельность НЭПманов регулировалась рядом нормативных актов. Впервые они были обобщены в декрете В ЦИК от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР» и в дальнейшем были зафиксированы в Гражданском кодексе РСФСР (далее — ГК 1922 г.), принятом ВЦИК 31 октября 1922 г. За гражданами закреплялось право собственности на фабрично-заводские и торговые предприятия, орудия и средства производства, продукты сельского хозяйства и промышленности; право на наследование по закону и завещанию, право заниматься профессиями и промыслами с соблюдением государственных постановлений, регулирующих промышленную и торговую деятельность. Декрет предоставлял право заключения договоров и сделок, если они не вредили интересам государства или не были кабальными.
В ноябре 1922 г. Комиссия внутренней торговли при Совете Труда и Обороны РСФСР приняла решение о том, что предприятия и их объединения обязаны проводить торговые операции только через синдикаты. В декабре того же года Малый СНК постановил запретить сделки между государственными предприятиями через частных посредников. Торгующие организации могли вести сношения с частниками лишь при обязательной регистрации сделок.
Допуск капиталистических отношений в экономику был под контролем государства при условии, что «командные высоты в экономике» (земля и ее недра, крупная промышленность, транспорт, связь, банки, внешняя торговля и т. д.) были в его руках. За исключением этого, все остальные предприятия подлежали денационализации, сдаче в аренду частным предпринимателям и кооперативным товариществам или подлежали закрытию — как нерентабельные.
Для реализации этих планов все бездействующие государственные предприятия были собраны в так называемый арендный фонд,[9] а организация сдачи предприятий в аренду была поручена ВСНХ и его органам на местах (далее — совнархозы). В качестве арендной платы в 1922 г. государством было получено около 7,3 млн. руб. золотом,[10] а в 1923–1924 гг. — 60 млн. руб.[11]
Большее внимание стало уделяться созданию рентабельных государственных предприятий, что достигалось путем выделения из общей массы государственного имущества определенных хозяйственных комплексов — государственных трестов и предприятий и признания за ними известной хозяйственной самостоятельности.
Все это было законодательно закреплено Декретом ВЦИК и СНК от 10 апреля 1923 г. «О трестах». «Государственные тресты, — говорилось в 1-й статье декрета, — являются государственными промышленными предприятиями, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденному для каждого треста устава и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли».[12]
Хозрасчетные тресты были наделены основными и оборотными средствами, и государство не отвечало по их долгам. Как юридическому лицу, тресту было дано право па участие во всех разрешенных законом сделках.
В ходе их функционирования выявились многие противоречия. Первые попытки самостоятельного выхода государственных трестов на рынок продемонстрировали неспособность этих объединений выдержать экономическую конкуренцию с частником. В трестах господствовали местнические интересы, неумелое ведение хозяйства приводило к расточительству и «проеданию» основного капитала трестов.[13] Не умея приспособиться к рынку, руководители госпредприятий сплошь да рядом ультимативно требовали перевести их на государственное финансирование и снабжение, либо настаивали на льготных субсидиях, скорейшей оплате продукции, купленной государством, и т. д.[14]«В придачу к этому неслыханное бесстыдное взяточничество, хищения, нерадения, вопиющая бесхозяйственность, характеризующая наш так называемый «хозрасчет», преступления, перекачивающие государственное имущество в частные карманы. В результате не только нет никакого государственного накопления, но, при нищенской заработной плате рабочим, приближается к концу запас полученного нами сырья, все более истощается основной, доставшийся нам капитал и все большее бремя должно ложиться на крестьянство».[15]
В этот же период времени широкое распространение получила внешнеэкономическая деятельность. Иностранная буржуазия большую ставку делала на внешнюю торговлю с Москвой. В приказе ВЧК от 8 января 1921 г. № 10 «О карательной политике ВЧК» деятельность иностранцев комментировалась следующим образом: «Ее орудие — внешняя торговля; развратить наши заграничные миссии процентными взятками, выкачать как можно скорее золотой и сырьевой запас, всучить Советской власти всякую дрянь вместо паровозов, машин, запасных частей… и через полтора года Советская власть очутится перед экономической пропастью…». В стране была объявлена государственная монополия внешней торговли.[16] От государственных органов требовался строгий контроль за тем, чтобы ни одно государственное учреждение, а тем более частное лицо «не вело самостоятельно без ведома и согласия Наркомвнешторга операций и закупок за границей. Экономические отделы обязывались не допускать на территорию РСФСР ни контрабандистов, ни посредников, ни коммерсантов, ни представителей иностранных фирм без разрешения центра».[17]
Между тем, 6 октября 1922 г. на Пленуме ЦК РКП(б) по протекции Н. Бухарина и Г. Сокольникова при поддержке Г. Зиновьева и Л. Каменева было проведено решение «о временном разрешении ввоза и вывоза по отдельным категориям товаров или в применении к отдельным границам». Это решение давало право на открытие закупочных контор и заключение внешнеэкономических сделок по купли-продаже определенных товаров. При этом вопросы контроля за этой деятельностью были не проработаны. Все это подрывало основы государственной монополии внешней торговли. Не вдаваясь в анализ экономической и политической составляющих этого вопроса, можно с большой долей уверенности утверждать, что с точки зрения криминологии и защиты экономической безопасности государства это решение Пленума давало широкие возможности российским и зарубежным предпринимателям для получения сверхприбыли и ухода ими от уплаты налогов и таможенных пошлин.
Шло время и надежды большевиков на то, что после разрешения концессий и других форм «частной инициативы» страну «завалят» льготными кредитами и дешевыми товарами, не оправдались. Пришло понимание, что иностранные капиталисты и новые советские буржуа стремятся лишь к удовлетворению своих личных и корпоративных интересов, а также что «громадное распространение взяточничества… грозит развращением и разрушением аппарата рабочего государства».[18]
Органами государственной безопасности постоянно отслеживалась политико-экономическая обстановка в стране, информация о ней сообщалась высшему партийному и государственному руководству. Как правило, информация была объективна, хотя и несла в целом несколько негативную направленность.
Так, в 1922 г. в оперативных материалах органов безопасности отмечалось, по сравнению с предыдущими годами, улучшение политико-экономического состояния страны. Этому способствовал хороший урожай и наметившаяся стабилизация роста цен.
9
Общая его стоимость по оценке Центрального статистического управления (далее — ЦСУ) составляла приблизительно 250 млн. рублей.
12
СУ РСФСР. 1923. № 29. Ст. 336. Во второй половине 1921 г. возникли 5 трестов, а в первые три месяца 1922 г. — 145. К концу 1922 г. в ведении ВСНХ функционировали 172 треста, объединявшие 2281 предприятие, в ведении губсовнархозов находилось 258 трестов с 1863 предприятиями. В 1923 г. из 13 697 государственных предприятий 4212 находились на хозяйственном расчете. (См.:
13
См.:
15
Набросок тезисов доклада Ф. Э. Дзержинского в ЦК РКП(б) о перестройке госаппарата и борьбе с хозяйственными преступлениями от 16 марта 1923 г. // Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК- ОГПУ…: Сб. документов (1917–1926 гг.). М» 1977. С. 389.
16
Введение монополии внешней торговли, мера, характерная именно для социалистического государства, лишало буржуазию возможности перевода своих капиталов за границу и сосредотачивало в руках государства всю валюту.