Разведупр РККА с Гражданской войны и до войны 1941–1945 годов располагался на московской Знаменке в здании, названном остряками «Шоколадным домом», здесь бился пульс жизни второй специальной службы Советского Союза. Первоначально в годы Гражданской войны Разведупр, тогда он еще именовался Региструпр РККА, располагался на Пречистенке, поблизости от Главного штаба Красной армии, пока в 1919 году лично Ленин не сделал тогдашнему начальнику военных разведчиков Аралову внушение за недостаток конспирации и не приказал найти для военной разведки Советов более тайное место.
Поначалу и с названием Разведупра Красной армии тоже была чехарда. Кроме временного названия Региструпр он успел в суете первых руководящих органов Советов побывать и Оперодом (Оперативным отделом), и Военконтролем (когда в структуре этой спецслужбы была еще и военная контрразведка в РККА, отданная в конце 1918 года в Особый отдел ВЧК), а официально Разведупром стал называться только к окончанию Гражданской войны в 1921 году. Днем же рождения военной разведки СССР официально было назначено 5 ноября, в этот день в 1918 году был подписан приказ Реввоенсовета о структуре этой спецслужбы, а Семен Аралов был назначен ее первым начальником. Его первым заместителем и одновременно комиссаром этой службы назначен в ноябре 1918 года профессиональный революционер Валентин Павулан. Он затем и при преемниках Аралова сохранял в Разведупре пост первого заместителя и главного ока партии до конца Гражданской войны, позднее он переведен в действующую армию и погиб в Средней Азии в боях с басмачами. Другим заместителем Аралова стал эстонец Макс Тракман, отвечавший за военную контрразведку в РККА, пока ее не передали из Разведупра «смежникам» в ЧК. Еще одним заместителем при Аралове стал своего рода военспец и бывший капитан царского Генштаба Теодори, профессиональный военный разведчик, он занимал пост начальника штаба в Разведупре.
После руководства Разведупром Араловым и Зейботом им на смену на долгие годы и пришел Яков Берзин. Между первым руководителем Разведупра из бывших царских штабс-капитанов с подпольным стажем в РСДРП Семеном Араловым и долголетним главой этой спецслужбы Яковом Берзиным ею успели недолго поруководить еще Гусев, Ауссем, Ленцман и Зейбот. Именно Арвид Зейбот в начале 20-х годов сумел отстоять самостоятельность Разведупра от неоднократных попыток Дзержинского подмять военную разведку под крышу ВЧК и сделать из Лубянки единственную всеобъемлющую спецслужбу в новом государстве под собственным началом. В этом Зейботу помог тогдашний глава Красной армии Троцкий, с 1918 года постоянно находившийся с Дзержинским в конфронтации. Именно благодаря твердой позиции Троцкого Ленин не разрешил ведомству Дзержинского поглотить в себе военную разведку, создав в Советской России одну всеобъемлющую и громоздкую спецслужбу, чего нет практически ни в одной стране мира.
Такую попытку Дзержинский предпринимал и в 1919 году в условиях сложного положения советской власти в Гражданской войне. Тогда Разведупр возглавлял опытный большевик с вынесенным еще в 1907 году ему царским смертным приговором Семен Аралов. Позднее личным распоряжением Ленина Аралов будет отправлен в дипломаты Наркомата иностранных дел. Даже при всей склонности большевиков к централизации, при всей напористости и авторитете Дзержинского, настаивавшего на такой объединительной идее, вогнать всю систему спецслужб мощного государства в рамки одной единой структуры не решились, хотя такие предложения периодически поступали и после эпохи Дзержинского. В итоге специфическое дело военной разведки все же оставили отдельной спецслужбе Разведупра, а затем ГРУ, входящей в Министерство обороны и от системы ЧК – КГБ полностью независимой.
Чекистам, правда, оставили их созданные еще в годы Гражданской войны особые отделы в армии, хотя они и ведали больше надзором за политической благонадежностью в войсках, чем собственно военной контрразведкой, и так тоже было вплоть до конца СССР в 1991 году. Оба этих мощных колосса в лице политической и военной спецслужб и без того были очень объемны по структуре и централизованны. В современных государствах функциями этих двух спецслужб – монстров советской власти иной раз занимаются по семь-восемь независимых друг от друга и подчиненных разным ведомствам специальных служб. В нашей же истории тандем могучих и централизованных КГБ с ГРУ прошагал рука об руку до самого конца советской эпохи.
Если ГРУ в Советском Союзе, отличаясь свойственным военным консерватизмом даже в символике, сменило название всего лишь раз за семидесятилетие советской власти, да и то лишь чуть модернизировав его, то ЧК в дальнейшем пришлось переименовываться еще пять раз. Впрочем, говорить о том, что одна спецслужба в Советском Союзе приходила на смену другой, было бы откровенной натяжкой. Практически все исследователи исходят из того, что это одна и та же служба, менявшая в эпоху 1917–1991 годов свое название, как не раз выходившая замуж дама меняет фамилии или разыскиваемый преступник паспорта.
Если при царе Николае I вдруг после декабристского выступления понадобилось в корне менять всю систему органов политической безопасности империи, полностью упраздняя отжившую свой век Особую канцелярию при МВД и отстраивая с фундамента службу Третьего отделения, если в 1880 году упраздняли полностью уже само устаревшее Третье отделение и учреждали опять в МВД охранное отделение и Департамент государственной полиции – то в истории советских спецслужб от ВЧК до КГБ ничего подобного не было. Даже в момент самого смелого эксперимента по слиянию службы госбезопасности с ведомством МВД в едином Наркомате внутренних дел в 1934 году нельзя говорить о создании новой спецслужбы.
Таким образом, ВЧК, переименованная в 1922 году в ГПУ, в 1934 году – в НКВД, в 1941 году – в НКГБ, в 1946 году – в МГБ и, наконец, в 1954 году – в КГБ, фактически являлась одной и той же спецслужбой. Вся эпоха советских спецслужб четко и заметно делится на пять основных периодов: ленинский (1917–1922), межвоенный (1923–1940), военный (1941–1945), позднесталинский (1946–1953) и период последних десятилетий жизни СССР (он же период КГБ СССР, это 1954–1991 годы). Такое деление признается многими исследователями и не требует особых доказательств. Каждый из этих периодов обрубается мощным катаклизмом, не только сотрясавшим здание советской системы спецслужб, но и выкашивавшим со службы (или из жизни вообще) основное поколение руководителей и сотрудников спецслужбы предыдущего периода. Это окончание Гражданской войны с переходом к политике НЭПа и созданием нового государства СССР, когда первую ВЧК необходимо стало реформировать в новую спецслужбу и кадрово очищать. Затем годы сталинской чистки в органах НКВД 1937–1939 годов, окончательно добившей поколение дзержинских чекистов и многое поменявшей в стране под названием Советский Союз. Затем кровавая война, в ходе ее существовала особая система НКВД, НКГБ, ГРУ и Смерш, а по окончании войны ее вновь перестраивали под мирное время. Затем зачистка бериевского руководства МГБ СССР в 1953 году после смерти Сталина. И наконец, окончательный крах КГБ СССР уже вместе с охраняемой этой системой советской властью и распадом Советского государства. Эти рубежи так четко обозначили смену больших периодов жизни советских спецслужб и так разделили поколения ее служителей, что игнорировать эти рубцы истории просто невозможно.
Весь период самой первой военной жизни советских органов разведки и госбезопасности (ВЧК и Разведупра) прочно связан с поколением первой чекистской гвардии старых ленинцев и дзержинцев. У этого периода есть четкий ориентир – существование ВЧК под началом Феликса Дзержинского в 1917–1922 годах, первая своеобразная пятилетка советских спецслужб. Кроме того, этот период выделяют и отсекают от последующих еще и существование государственного образования Советская Россия (пусть формально СССР и создан в 1923 году, год спустя после переформирования ВЧК в ГПУ), фигура Владимира Ленина у власти в этом государстве (основатель Советской России тоже формально пережил ВЧК, умер он в 1924 году, но, в сущности, с 1922 года страной уже не правил) и Гражданская война в стране. Ну и фигура Феликса Дзержинского, объединяющая историю первой ВЧК в 1917–1922 годах в особый и достойный отдельного рассмотрения период, его имя во главе ЧК – такой же символ этих первых пяти лет жизни ленинской России, как кровавая Гражданская война, политика военного коммунизма, кожанки первых чекистов и прочие приметы той революционной эпохи, которую партия долго и упорно называла самой романтичной и незапятнанной пятилеткой советской истории.