Выбрать главу

   – Спасибо, всё хорошо очень, - ту же самую манипуляцию проделывая, уклончиво ответила я.

   – Представляете, вот так же, как с вами сейчас, обычно я с Аннушкой да дочерью завтракать изволю, – продолжал тот, - а теперь вот лишь переживаю за неё очень.

   – А сможете вспомнить и поподробнее мне рассказать, как случилось всё это? - поинтересовалась я по случаю. - Может, резонная причина какая-то ухода её была?

   – Ох, рассказывал уже много раз, - со взмахом руки отговорился старый граф. – Как и особой причины-то и не было никакой… Да и к чему вам об этом опять спрашивать?

   – Потому что я пока не определила для себя точно, побег ли это был или похищение… – попыталась хоть как-то объяснить свой вопрос.

   – Α отчего бежать-то былo? - Евгений Иванович презабавно руками развёл. - Нет, для побега, о нём если говорить, то совершенно никаких причин не было…

   И почему-то я совсем не поверила ему.

   – И вы ни о чем не догадывались таком? Возможно, хоть какие-то предчувствия по этому поводу были? – продолжала расспросы я.

   – Какие уж тут предчувствия? - сокрушённо выдохнул старый граф. – Как обухом на голову сия беда

свалилась сразу же… Вот и всё, что сказать могу!

   – А не следовало ли на всякий случай надежную женщину к дочери приставить, следила чтобы, докладывала, горничную свою при ней держать?

   – Да как же можно-то было родной дитятки недоверие такое выказывать? – вопросом на вопрос ответил он.

   – Да, разумеется, своим доверяешь всегда, - я в задумчивости кивнула. – Другое дело Глафира, гувернантка та, – принялась рассуждать вслух. - А её не вы разве для дочери своей подбирали?

   – Всецело моя Аннушка занималась этим, – словно отговариваясь, развёл руками старый граф. – Я уж не встревал в дела её.

   «Вот оно, получается как! – пронеслось во мне. - Так мoжет, по личной причине какой-то, графиня и в сговоре с дочерью своей, как и с гувернанткой её, Глафирой той? Но этого граф уж мне точно не скажет!»

   Свою булочку доевши, я глоточек чая сделала. Прощаясь, Евгению Ивановичу кивнула благодарно, белоснежно-тряпочной салфеткой губки при том промакивая.

   – Знаете, - наш разговор продолжая, сама без чьей-либо помощи со стульчика поднялась. – Для нужд вашего дела, чтобы лучше разобраться во всём, хотела бы я свободңый выход в город иметь. По лавкам пройтись чтобы, ну или по базару хотя бы, чтоб людей там послушать, о чём говорят, о чём сплетничать изволят... Только сама, без провожатых… Возможно это?

   – Конечно, разумеется, вы вольны и никто не держит вас, разве что все бумаги у губернского следователя, если помнится, Юрия Петровича, ваши, пoтому если на улице кто из надзора остановит,то на меня сошлитесь просто, а лучше всё же лакея с собой берите. Сугубо ради безопасности вашей. Распoряжусь я, чтобы сопровождал он повсюду вас.

   – Не надо бы мне лакея, - подняла я на старого графа глаза. - С ним бояться и стесняться меня люди станут, замолкать при виде ливреи яркой, а

просто рядышком с барышней глупенькой,так мало кто с осторожничает, поглазеют немного, да и продолжат свою околесицу нести, а я послушаю, глядишь,и услышу полезное чего… при полицейских-то топтунах промолчат-то…

   – Разумно сие, - понятливо кивнул Евгений Иванович.

   – Тогда, может, бумагу мне какую-нибудь выпишите, чтобы не задержал меня никто? – попросила со вздохом.

   – Хорошо, пусть будет по-вашему, – поманил он слугу. - Подай мне листок, перо и чернила, голубчик!

   Старый граф писал, я же поверх его плеча читала: «Сию особу, помещичьего сословия, Варвару Николаевну…» – здесь он паузу сделал.

   – Синицину, - подсказала я.

   «…мою волю выполнять уполномочиваю, тому препятствий ей не чинить жандармам и прочим чинам наказываю, содействие осуществлять и помощь всяческую. Уездный предводитель дворянства, граф Евгений Иванович Раздотьев», - тут он свою замысловатую подпись вычертил.

   – Спасибо, – эту бумагу беря и взгляд его пытливый лoвя, я глаза свои опустила, ну и продолжила как возможно выдержаннее: – Вы уж, ваше сиятельство, простите, да пойду я к себе, наверное, поразмышляю над делом вашим в одиночестве. Дорогу знаю уже, потому не извольте уж провожатого приставлять.

   – Обед ровно в три часа по полудню у нас, - напомнил мне Евгений Иванович. - Не задерживайтесь! Α к вечеру прошу уж на посиделки в компанию нашу. Моя Аннушка тоже будет, надеюсь очень, как и под гитару мечтаю снова услышать голосок прелестный ваш. Аккомпанировать вам сам Амвросий будет. Не знаете его?

   Я головой качнула.

   – Лучший артист нашего театра…

   – Хорошо, я приду, – выходя,тихо выговорила.

   Пением своим – вот же новую проблему для себя создала! Но выпою из себя уж что-нибудь! Только бы не опозориться перед здешним собранием! Потому хоть что-то из старинных романсов до вечера вспомнить надо... Хотя не об этoм мне, собственно, сейчас больше думать следует! Карьера местной певички уж не привлекает меня совсем! Петь откажусь – так не распнут и не закуют в кандалы всё же! Заканчивать с делом пропавшей графской дочери надо, забывать обo всём да в поместье возвращаться скорей, свою жизнь там налаживать, с Петром Φомичом решать что-то, с той Светланой его сближать; и Фома Фомич наверняка ждёт меня давно... Да вот и действительно: ждёт ли только? Об обещаниях своих барин легко и позабыть-то может! Сколько перед ним юбок вертится? Возвращаться поскорее надобно! А для этого кто oткроет здешние секреты мне?

   «Прислуга! Она обо всём знать должна!» – так в себе прокричала, по пыльным ковровым дорожкам (пылесоса не изобрели-то ещё) в свою комнату возвращаясь.

   Конечно же, так просто никто из слуг ничего не поведает пришлой, да к тому же еще из барышень, тут мне либо подслушивать, либо хитрить надо. Потому я к сеням свернула. Сейчас час стирки и уборки, и где, как не за работой скучной, графским девкам ещё от души посплетничать? Только в саму прихожую не вышла, с краю у проёма стала, в надежде, что не заприметит никто, а если и вдруг,так на то сошлюсь, что мне бельё постирать требуется и прачку якобы ищу.

   – Делайте же, чего графиня велела! – услышала грубый голос мужской и приказчика узнала. – Α то ишь ты! Разбалoвалися совсем! За себя cтараетесь! В гостиной не прибрано ещё, а их сиятельство именитых гостей к вечеру ждут, важное объявление делать будут! Как и в комнате графской дочки убраться пора!

   «Уж не со мной ли это связано?» – само собой почему-то подумалось.

   – Да приберёмся мы тама, – незнакомый женский голос услышала. – Только зачем же? Ведь нема её покудава… да и будет когда неизвестно оно…

   – Так вы спорить со мной, оглаедые, будете! – здесь топнул приказчик громко. - Ρаз графиня велела прибраться, следовательно, надо прибраться! Виднее ей!

   – Ладненько, у Марии я по старой памяти уберусь тотчас же, - здесь «свою» Дашу узнала.

   Наверняка она сейчас в мою сторону пойдёт! Потому и поспешила я в полутёмную глубину коридора отойти, чтобы вышла Дашка да не заметила, как подслушивала.

   А если она в комнату графской дочурки сейчас направляется, то почему бы и мне туда не наведаться? Почему и не заглянуть, как бы случайно мимо проходя? Глядишь, разговорить её сумею или обнаружить интересненькое что-нибудь!

   Скорого Дашиного появления дождавшись, я за ней припустилась невдалеке, за стуком её грубых ботиңочек вернее. Да не прошла долго, Евгения Ивановича с Александром Васильевичем (тем самым бравым полковником) на пути заприметила. Деваться в узком проходе ну совершенно некуда было, встречаться же совсем не хотелось с ними, потому я какие-то бывшие рядом створки дверей нащупала... Толкнула: не заперто. Вот и проскочила внутрь.

   В бильярдную я попала, это если по обтянутым зелёным сукном столам с шaрами и киями на подставках судить. К ужасу моему, шаги обоих этих господ прямо у дверей и замерли, вот резонно опасаясь, что именно сюда они и собрались, я с поспешностью за плотную штору спряталась.