Ох, опять эта борода.
Когда все, кто был совсем не против, чтобы их снимали, пробились, я тоже занимаю свое место в самолете, которое, как выясняется, прямо у двери. Так что все оставшиеся пассажиры, кто не летит первым и бизнес-классом, имеют возможность на меня полюбоваться. Борода держится на последнем куске ленты, так что я ее снимаю. Теперь на лице осталась только липкая лента. Не очень красиво.
«Ой, Дамблдор!» – замечает кто-то, проходя мимо меня.
Оборачиваюсь и говорю в след: «Нет, нет, я Гэндальф». Видимо, остальные пассажиры не только не знают, что я член семьи, но и понятия не имеют кого, я изображаю.
– Мама, смотри, Дамблдор! – впивается в меня глазами маленький мальчик.
– Вообще-то я Гэндальф, – улыбаюсь я в ответ.
Хотя неважно. Дамблдор так Дамблдор. Будь по-твоему, малыш. Он такой не один. Еще несколько человек с восторгом узнают во мне персонажа из «Гарри Поттера», и я их больше не поправляю.
Думаю, что я, когда отодрал бороду, стал плохо узнаваемым Гэндальфом (очень жаль, с таким-то костюмом), который только что наспех позавтракал клейкой лентой. Остальные проходящие мимо меня пассажиры, если они пропустили объявление, что я имею отношение к Толкину, в лучшем случае думают, что я жалкий ботан, который пришел в такой восторг от путешествия в Новую Зеландию, что решил просидеть весь этот долгий-долгий полет в костюме. Я вжимаюсь в самолетное кресло.
«Ройд! – обращается ко мне член экипажа. – Не хотите пройти в кабину? Пилоты будут счастливы с вами познакомиться». «Да, спасибо!» – я вскакиваю, забыв о смущении.
Время для крутых селфи!
Чтобы настроиться, я смотрю передачу о Новой Зеландии. Ну то есть попытался смотреть. Когда какой-то псих сбрасывается с моста с эластичной лентой, привязанной к щиколоткам, я понимаю, что даже видеть этого не могу. Кто вообще захочет такое сделать?
– Леди и джентльмены, мы приносим свои извинения, что прерываем ваши развлечения во время полета, – мужской голос пробивается сквозь рычащие мне в ухо звуки – рок-музыку и вопли смешанного с восторгом ужаса.
(«Да ничего, прерывайте»).
– Но, как вы могли заметить, сегодня у нас есть свой собственный волшебник на борту самолета, – продолжает голос.
(«О боже, опять. Что теперь?»)
– Это правнук Дж. Р. Р. Толкина, и его зовут Ройд Толкин.
Прижимаю наушники к голове, чтобы лучше слышать. Представляю, сколько народу сейчас почувствовали себя полными идиотами из-за того, что считали меня Дамблдором.
– Как ни прискорбно, брат Ройда Майк умер два года назад от болезни моторных нейронов. Майк оставил Ройду список желаний, которые он должен исполнить в его память, и мы сейчас огласим четвертый номер из списка. Это было написано самим Майком и вот его слова, Ройд.
Я собираюсь с духом.
– «Тебе надо предложить людям сфотографироваться с тобой. Ты должен сделать тридцать девять фотографий. Пожалуйста, не меньше тридцати девяти лиц. Тридцать девять. Столько, сколько лет я тебя любил, бро».
Я улыбаюсь. Меня уже приучили сниматься на смартфон, так что улыбаюсь. Но внутри я весь сжался от обрушившихся на меня мыслей и воспоминаний о Майке. Это из-за цифры. Болезненное напоминание о его слишком короткой жизни, о том, как молод он был, когда его отняли у меня. У нас. Чувство такое, как будто меня пнули в грудь.
И я ненавижу селфи. Никогда их не делаю. Ну ладно, никогда за исключением тех случаев, когда я сижу в кабине пилота, наряженный Гэндальфом. Это как раз было круто. Но в целом селфи – это не мое. И набирать нужное количество незнакомцев и позориться – тоже не мое. Ладно хоть костюм служит мне своеобразным укрытием.
Пассажирам опять в мягкой форме предложили поучаствовать, так что недостатка в добровольцах у меня нет. Все милы, улыбаются и полны энтузиазма со мной сфотографироваться. Я разрешаю желающим подержать посох и щелкаю на свой телефон. Даже кто-то из членов экипажа принял участие.
Но участвовать хотят не все. Какой-то чудик отворачивается, когда я прохожу мимо, и, кажется, смущается еще больше меня. Или он правда не фанат «Властелина Колец». Такие люди существуют на самом деле. Пара человек притворяются спящими, но я все равно втихаря делаю снимок и широко на нем ухмыляюсь. Один мужчина, кажется, так погружен в то, что он смотрит или слушает, что просто не видит склонившегося над ним шестифутового Гэндальфа с громадным посохом.
«Извините, – вежливо произношу я. – Извините, вы не хотите…» Ничего. Что ж, всем не угодишь.
Кто-то хочет сделать селфи не только на мой телефон, но и на свой. Давайте, что уж там. И еще на этот. Конечно. Представляю, на скольких страничках фейсбука меня выложат в костюме Гэндальфа. Ну и ладно. Я приношу людям радость.