Канзан идет домой. Он бредет по улицам, будто потерянный, глядит по сторонам. Дома ляока разные, но они в большинстве своем пыльные и серые, сливаются в единую массу. Грязную и неприятную. Редкие ляока покидают это место. Пусть зеленые кварталы и считают раковой опухолью, но все же они под защитой Монарда. Все еще полно слухов о том, что охотники из Саввары выслеживают ляока за пределами этого города. Слин говорил, что ляока и савварийцы родом из Саввары. Из этого мистического леса, который все называют краем чудовищ и самой страшной угрозой для Монардии. Среди ляока говорят, что в Савваре правят ящеры, а ляока там держат в рабстве и приносят в жертвы. Во время вторжения Дадара – глобальной катастрофы, когда более восьми сотен лет назад произошло вторжение из другого мира несметного воинства бога Дадара – ящеры были на стороне Дадара. Якобы тогда ляока восстали. Они не сумели свергнуть поработителей, но у многих получилось вырваться из оков мистического леса.
– А все ляока вырвались? – спрашивал тогда кто-то из детей Слина.
– Конечно! Разве мы, ляока, могли бросить своих?
Воспоминание об этих словах заставляет криво усмехнуться. Впрочем, даже тогда было непонятно, зачем из леса ушли ящеры, поселившиеся близ Монарда, как и ляока. И почему ящеры из леса до сих пор преследуют ляока, ведь прошли сотни лет.
Он возвращается домой. Ора стоит около дома. Она курит, смотрит на небо, но после обращает свой взгляд на Канзана.
– Мам… Ты в порядке?
Она смотрит на него каким-то совершенно тупым взглядом. Моргает и молчит, будто переваривает услышанное.
– Что-то случилось? – спрашивает Ора.
– Назан умер.
– Я же знаю.
Канзан кивает. Не знает, что ей на это ответить.
– Я пойду, попробую поспать.
– Угу. Иди.
Он идет в свои покои. Ложится на привычное место. Он чувствует усталость, из-за которой тело кажется безумно тяжелым, но в сон его все равно не клонит. Смотрит в потолок, пока голову тяготят назойливые мысли. О себе, о брате, о матери… Черт, и о Сакаре тоже, которая неожиданно начала казаться безумно притягательной даже с ножом, шрамом и совершенно недоброй ухмылкой. Канзан тяжело вздыхает, ощущая себя полным кретином за подобные мысли. Он проводит так весь день, не сомкнув глаз. Начинает темнеть, когда Канзан идет к Сакаре.
– У меня, знаешь, были мысли, что ты не придешь, – она лучезарно улыбается.
– Ты обо мне плохого мнения.
– А ты обо мне?
Ее вопрос застает врасплох. Особенно из-за того, что она спрашивает его резко и будто бы даже серьезно.
– Я?
Но Сакара пихает его в плечо и смеется.
– Да расслабься. Ты чего такой напряженный?
– Первый раз, сама понимаешь.
– Не волнуйся. Я буду нежной. Ты ведь выходил из Зеленых кварталов?
Канзан кивает.
– И как тебе?
– В городе белых?
– Ха! Белых? Там ведь теперь и ящеров полно. Впечатляет же, да? Запах другой, земля другая. Да все другое! – восклицает Сакара. – Я, когда впервые выбралась из наших кварталов, то… Даже не знаю. Меня просто сломало. Я просто не могла понять, почему мы не живем так. Я, знаешь, мучилась и даже спать нормально не могла. Вот просто не получалось!
Канзан ловит себя на осознании, что на его губах легкая улыбка. Сакара такая оживленная, будто она и не изменилась вовсе. В этом есть что-то забавное.
– Я могу ходить в город белых. И я такая не одна.
– Можешь? Но как?
– Мы делаем это чаще ночью. Конечно, не открыто, но, скажем так, в Монарде полно тех, кому мы нужны.
В голову Канзана закрадывается осознание.
– Например, для того, чтобы убить важного ящера?
– Ну, для такого нужно быть совсем безумцем, но ты уловил мою мысль.
– Не проще ли нанимать ящеров ахара?
Совсем небольшой клочок кварталов принадлежал ящерам из клана ахара, которых легко можно отличить от остальных: золотистая чешуя, шипастые морды, скрюченные позвоночники и длинные конечности.
– Не знаю. Мне кажется, что все притворяются, что их просто нет. В городе живет куча ящеров, которые рядятся как белые, но ахара за пределами кварталов прям редкость-редкость. Это же вооруженные дикари.
– Помню, в детстве ими часто пугали.
– И правильно. Туда лучше не лезть. Они правда опасные.
– Почему у них тогда такой маленький клочок?
– Кто знает? – Сакара пожимает плечами. – Я сама об этом думала. Но они к нам не суются. А их главари даже убивают своих за самодеятельность. Я сама помню, как они обезглавили своего же, убившего ляока без их ведома.
– Мне казалось, что ахара не особенно жалуют ляока.
– Не жалуют, поэтому туда лучше не соваться. Они нам не друзья, но, видимо, не хотят волнений, а что они там делают на своем клочке земли, я вообще не знаю.