– И ты… Повела меня на смерть?
– А чего ты ожидал? – Сакара раздраженно вздыхает. – Чего? Что тебе просто так денег насыпят? Если не хочешь рисковать – ходи вон с Лараком в порт.
– Ты мне ничего не сказала. Не сказала, что меня отправят на смерть.
– Потому что я этого не знала!
– Ты же сама сказала, что новенькие не так важны.
– Но мы не всегда так рискуем. Я… Я не хотела, чтобы ты помер. Эй, я даже вызывалась. Забыл?
– Ты… ты просто знала, что я не смогу позволить тебе пойти вместо себя, – бормочет Канзан.
– Не буду врать. Была почти уверена, что ты будешь строить из себя мужика.
– Ясно.
– Ой, ну хватит киснуть. Все ведь живые. Да и ты показал класс!
– Ага, – отстраненно отвечает Канзан.
Ему очень хочется показать, что все это ерунда. Наверное, все эта бессмысленная симпатия. Чувство, что это может прийти к чему-то большему, но Канзан все же преодолевает себя.
– Я… Хочу побыть один.
– Как знаешь, Кан. Ты знаешь, где я.
Канзан кивает. Провожает ее взглядом. Она быстро исчезает в темноте. Сакара уходит и не оглядывается. Ему хотелось провести с ней еще время. Это кажется странным и даже мерзким. Но есть и еще кое-что более важное… Полет. Полет, который все не выходит из головы. Канзану хочется убедить себя в то, что произошло какое-то странное стечение обстоятельств, но мысли всякий раз спотыкаются, не в силах протоптать какую-то внятную дорожку к объяснению того, что с ним произошло. Он идет по ночным трущобам. Темно. В детстве Ора говорила, что в тенях прячутся кровожадные ахара, которые утаскивают детей ляока во тьму. Канзан заходит во двор. На ступеньках сидит Ора и курит самокрутку.
– Мама? Ты чего тут? – удивленно спрашивает Канзан.
Она смотрит на него стеклянным спокойным взглядом. Ощущение такое, будто она даже не мигает.
– Тебя жду.
– Меня?
Канзан даже опешивает. Слышать такое от Оры очень неожиданно.
– Ты обычно не бродишь ночами.
– Ну да… Я в порядке.
– Где был?
– Ходил туда-сюда.
Эти обычные вопросы кажутся безумно странными, будто Ора и правда о нем беспокоится.
– Не хочешь говорить?
– Да просто нечего рассказывать.
– Ты мне врешь.
– Я…
– Ладно, не бери в голову, – дымящийся сверток падает на землю. Ора наступает на него.
– Мама, все в порядке?
– Не знаю. Где Наарк? – неожиданно спрашивает Ора.
Канзан очень хочет соврать, но почему-то в голове сидит твердая уверенность, что она все равно распознает ложь.
– В клетке. Эллины хотят его казнить.
– Ясно, – она совершенно не меняется в лице.
Ора совсем близко, но у Канзана, как и всегда, чувство такое, будто их отделяет друг от друга колоссальная стена. Или пропасть. Но сейчас Канзан чувствует в ней что-то… От той матери, которую он помнит из детства. И из-за этого ему кажется, что он должен ее поддержать.
– Мам… С ним все будет в порядке. Я его вытащу.
– Поступай, как знаешь, – Ора поднимается.
Она уходит в дом. Канзан выдыхает. Он и сам заходит следом, идет в свою комнату и там прячет монеты под кроватью. Канзан сидит на кровати. Смотрит в темноту. В голове ни единой мысли про эти деньги. Там даже нет места Сакаре, ведь сегодня произошло нечто удивительное. Он летел. Все говорят, что у ляока не бывает дара, но… Что это еще могло быть? Канзан лежит в кровати. Сердце его бешено стучит, в памяти всплывают картины их забега в город. Он хочет попробовать еще, но на улице уже светлеет. Нет, при свете дня он точно не решится.
Весь день он проводит в муках. Хочется пойти к старейшине, но… Канзан боится, хоть сам не может объяснить себе свой страх. Да и он ведь не совсем уверен в произошедшем. Его сочтут безумцем или каким-нибудь шутником. Он ощущает себя совсем истощенным, когда вновь темнеет…
Канзан выходит из дома. Он посреди какой-то подворотни. Вокруг никого. Темнота кромешная. Он проходит дальше. Вот Канзан уже стоит у стены какого-то дома, прямо над ним ковер из облаков. Канзан пытается вспомнить, как все это произошло. Слин говорил, что у эллинов-колдунов дар проявляется в детстве. Потом его развивают с наставниками… Почему у Канзана дар проявился только сейчас? Канзан прикрывает глаза. Вдох. Выдох. Полуприсед. Он напрягает ноги. Представляет траекторию полета. Тяжело дышит. Пытается довести себя до того же состояния. Вспоминает. Прыжок.
Канзан падает в грязь на четвереньки. Он вскакивает на ноги, оглядывается. Никого нет. Канзан чертыхается и прикрывает глаза. Вновь пытается вспомнить свои ощущения. Он не хотел умирать от рук ящеров. Сердце бешено стучит. Дыхание учащается. Рывок. Он снова падает в грязь на одно колено. Лоб становится влажный от пота. Канзан ощущает себя круглым кретином. Еще один прыжок. Он вновь падает на четвереньки. Пальцы нащупывают грязь, чуть влажную. Дождя нет. Наверное, кто-то сливает нечистоты. Нос настолько привык к дурным запахам, что понять трудно. Канзан стискивает зубы в бессильной злобе.