— Чье? — не понял Кенан.
— Да тех, в лодке…
Обычно, пообедав, Неджеб полчаса отдыхал. Он укладывался на свою узкую койку и лежал — не спал, не размышлял, а только шевелил время от времени большими почерневшими пальцами ног, словно помогал себе разогнать дремоту и усталость.
Но на этот раз Неджеб прямо от стола прошел на палубу и снова взялся за бинокль. Кенан стоял у него за спиной и чуть заметно ухмылялся. Дядины тревоги, видимо, забавляли его.
— Идут к нам! — решительно заявил Неджеб.
— Значит, нуждаются в чем-то, — спокойно заметил Кенан.
— В чем? — угрюмо спросил Неджеб.
— Увидим!
Неджеб покачал головой.
— Как бы не так, — отрезал он. — На фелюгу я их не пущу!
Кенан сразу стал серьезным.
— Почему не пустишь?
— Потому что это недобрые люди! Только сумасшедший пустит горящую крысу на корабль!
— Ты забываешь, что мы на море, — сказал Кенан, нахмурившись. — Мы обязаны помочь им!
— Помогают порядочным людям! А если они разбойники?
Кенан невольно рассмеялся. Оказывается, дядюшка искренне верит, что возле южных черноморских берегов свирепствуют пираты, потомки древних морских разбойников.
Неджеб обернулся к племяннику, строго посмотрел на него и пробормотал:
— А ты не смейся, не смейся! Разве не разбойники обобрали четыре года назад фелюгу армянина Геворка?
— Да как не смеяться, дядя! — воскликнул молодой человек. — Где-то на стороне они сами продали товар, а потом сговорились между собой, как лучше врать…
— Меня Геворк не станет обманывать! — возразил Неджеб. — Все было именно так, как сейчас! После бури к ним подошла лодка с потерпевшими кораблекрушение… Наши раздобрились, приняли их, а те сразу выхватили пистолеты…
— Дай-ка мне бинокль! — попросил Кенан.
Волны нарастали, и он с трудом отыскал лодку. За час она настолько приблизилась, что уже можно было разглядеть людей.
— Там порядочно народу! — сказал Кенан. Теперь и у него зародилось сомнение.
— Нечего и говорить, не пущу их! — заявил Неджеб, решительно тряхнув головой, и сплюнул на палубу.
Он всегда плевал, когда принимал какое-нибудь важное решение.
— А как ты остановишь их?
— Как? Покажем винтовки — сами удерут!
Это было новостью для Кенана.
— У тебя есть винтовки? — удивился он.
— С десяток наберется…
— И патроны?
— Для чего бы мне винтовки без патронов?.. Я, парень, отвечаю за тебя перед отцом и глупостей не допущу. Если стрясется какая беда — прощай Стамбул, вступаю в их компанию…
Кенан призадумался. А вдруг старик прав? Осторожность, во всяком случае, не помешает. Что ни говори, обобрать фелюгу в открытом море куда проще, чем какого-нибудь купца возле Эскишехира или Бурсы. А такие делишки еще совсем недавно были обычным явлением в Турции.
— Ладно, дядя, не будем ссориться! — миролюбиво сказал Кенан. — Известно, что ты капитан на фелюге, а не я…
Неджеб сразу смягчился. Улыбка, которой не удалось сдержать, обнажила крупные зубы. Для него не было слов приятнее: сын богача признал его хозяином на фелюге, его — бедняка с потрескавшимися пятками босых ног.
Гребцы выбивались из сил, направляя лодку к белеющему парусу фелюги. Лодка то вздымалась на тяжелых отлогих волнах, и тогда весла повисали в воздухе, то скатывалась в водяную яму, и весла вырывались из рук. Все обессилели, а грести по таким волнам нелегко.
Но сильнее всего мучила жажда. Она изнуряла, выматывала последние силы. Поработав веслами четверть часа, гребцы не могли встать с места. С мучительным усилием они поднимались и, сделав шаг-другой, падали на дно лодки.
Ярко светило раскаленное солнце, люди тяжело дышали широко раскрытыми ртами, словно вымаливая глоток прохладного воздуха.
Один только Стефан не соглашался грести к фелюге. С мрачным упорством он все утро твердил:
— Договорились выждать до вечера — значит, надо держать слово! Сейчас еще нет девяти. Кто знает, что будет дальше?
— Неужели ты не понимаешь, что это исключительный случай? — сердито возразил печатник. — И притом подходящий случай… С фелюгой риск не тот…
— Ничего не известно! — запальчиво ответил Стефан. — По-моему, риск очень большой… Сами лезете в пасть к волку…
— Какому волку? Фелюга не болгарская!..
— А ты уверен? — презрительно спросил Стефан.
— Уверен.
— Если не болгарская, значит, турецкая… А от этих башибузуков тоже милости не жди…
— Турецкие моряки хорошие ребята! — вмешался капитан. — У меня много знакомых турецких моряков… Плохих людей я среди них пока не знал.