— Чего бы ещё вдруг!
— Ну, так как от тебя звонка ждать не приходится, значит тогда я сам, — сообщил он. Взгляд стал цепким, уверенным. Куда-то резко улетучилась мягкость черт лица, и не смотря на купидоновские локоны, непослушно рассыпавшиеся по плечам, он стал заметно жёстче. Натали отрицательно покачала головой, ехидно улыбнувшись.
— Ну, раз нет, значит завтра приеду сюда. И послезавтра. И ещё… — откинувшись на спинку водительского сиденья, с выражением превосходства на лице сообщил он, — Пока не надоем.
— Да ты уже надоел, — рассмеялась Натали, выходя из машины. Бобби в багажнике заволновался, тыкаясь носом в тонированное стекло пятой двери.
— Ну, тогда до завтра! — улыбнулся Том, одновременно махнув рукой.
Натали остановилась у двери дома и оглянулась посмотреть на него. Мужчина опустил стекло, ожидая, что она скажет.
— Почему ты не уезжаешь?
— А ты почему не заходишь?
— Два-два! Завтра в восемь утра! Чтоб как штык! — открыв дверь, улыбнулась она. Махнув напоследок рукой, она скрылась за выкрашенной в серый цвет дверью.
Том кивнул, и поправив очки, нажал на педаль акселератора. Машина с визгом сорвалась с места. Уже час как ему названивали из театра, и час как репетиция шла без него. Что ж, придётся придумать уважительную причину.
Кинув мельком взгляд на себя в зеркало заднего вида, он усмехнулся, показав самому себе язык.
— Вуф-вуф, значит? Сссеттер…
Отражение лишь повторило его гримасу.
====== Часть 5 ======
Покрутив в руках тушку фотокамеры, Натали поковыряла пальцем безоговорочно испорченный байонет. Крепление пришло в негодность.
Надо же… Пережить несколько десятков перелётов на самолетах, путешествия в горы, дожди и довольно травматичные съёмки он смог. А всего одно прямое попадание мячом — нет.
С сожалением Натали отложила бесполезный теперь кусок пластика в сторону. Этот смешной рыжий англичанин стал для нее настоящим наказанием, начиная с самого знакомства в парке.
Раздосадовано вздохнув, Натали посмотрела на экран смартфона. Ни одного пропущенного звонка. Это было грустно.
Не смотря на то, что она сама поставила точку в отношениях с Азаматом, она всё же надеялась, что дорога ему, и что он хотя бы попытается её вернуть. Почти год она верила его красивым словам о любви и привязанности к ней, что совершенно не хотела видеть его отвратительные поступки.
Сидя в тишине дома, слушая, как тикают часы, она иногда с жалостью вспоминала прошедшее. Последнее время ей отчаянно хотелось самой позвонить ему, написать. Попросить прощения за свое глупое поведение. Красивый, умный, с хорошим чувством юмора… Но с огромным минусом — женат.
Сама не зная почему она тогда поддалась на его ухаживания, сейчас она старалась смотреть на прошлое трезво. Нужно было двигаться дальше, не смотря на произошедший самообман и душевную боль.
Открыв переписку в мессенджере, она немного пролистала назад. К горлу подкатила обида. «Моя девочка! Ты мне нужна!», «Х.й стоит, глаза горят… Только тебя хочу!», «Когда ты уже вернешься? Я соскучился!»… хранить сообщения было глупо. Но и удалить рука не поднималась.
Натали посмотрела на фотографию. Красивый, с острыми скулами и квадратным подбородком. Зелёно-карие глаза, как у неё. Полные чувственные губы… Как же ей стало горько и тоскливо. Его поцелуев ей не хватало больше всего в далекой от дома Англии.
Впрочем, сюда она бежала именно из-за него, чтобы, продав всё имущество больше не иметь возможности вернуться. Жечь мосты она умела профессионально и так тщательно, что пока никому не удалось это изменить.
Вздохнув, она занесла руку над экраном смартфона, решая — удалить фотографию или оставить. Поразмыслив, всё же не смогла удалить. Надежда — бесполезное чувство. Оно заставляет ждать то, что никогда не произойдёт.
…С неба медленно осыпался крупными хлопьями снег. Наталья застыла под светом паркового фонаря, завороженно глядя, как кружатся снежинки. Теплая рука Азамата крепко держала ее замерзшие пальцы, пытаясь отогреть. Мужчина, примерно одного с ней роста, улыбаясь самой красивой на свете улыбкой, смотрел в глаза.
— Ох уж мне эта твоя шапочка с помпоном, — рассмеялась Наташа, притягивая к себе мужчину за руку и нежно целуя. Его губы всегда выбивали у нее землю из-под ног. Но первое, на что она обратила внимание при их знакомстве — смешная вязанная шапка с мягким помпоном на макушке. Как-то не вязался в её голове образ сурового кавказского мужчины с этой по-детски нелепой шапкой. Впрочем, он и сам оказался как эта шапка — смешным и нелепым. Один на один из грозного сына гор он превращался в весёлого, доброго и заботливого мужчину. Наташа не смогла устоять…
Они в тот вечер долго гуляли в парке, останавливаясь почти у каждой скамейки, чтобы поцеловаться. Ей казалось, что она счастлива.
А потом он пропал. Телефон молчал неделю. Сообщений не было. Она не находила себе места, писала, звонила… Хорошо, что не стала бегать по городу, ища, где бы можно было с ним встретиться хоть случайно.
Самое ужасное было, что сообщения он читал, но не отвечал на них. Это её одновременно и злило, и радовало — значит жив, просто занят, успокаивала она себя.
А потом он появился. Как ни в чем не бывало. С бутылкой шампанского и букетом роз. Извинялся. Говорил, что так много дел на работе, что домой приползал и ложился спать, не в силах даже написать ей.
Почти год он говорил ей это, появляясь в её жизни раз в неделю, а то и две. Каждый день она по своей глупости жила надеждой на сообщение, или звонок.
Когда он заговорил о том, что чтобы они могли быть вместе, она должна будет сменить вероисповедание, она насторожилась. Тогда же состоялся их первый серьезный разговор. Азамат был прочно женат на такой же русской девушке, как и она сама. Двое замечательных детей. Жена, последовав его настоянию, приняла его религию.
Слушая его интерпретации отрывков из Корана, она чувствовала, как внутри неё растет искра бунта. Жить, подчиняясь, она не хотела. Он же мечтал подчинить ее темперамент себе.
Ее мечтой было быть на равных с любимым человеком.
Тогда же произошла их первая громкая ссора. Он кричал, что она спесива, гордячка и сама не понимает, чего хочет. Наташа же просила объяснить, какое отношение к их любви имеет религия и зачем что-то менять в любимом человеке.
В конечном итоге её решение укрепилось после того, как разругавшись, он исчез, посчитав лучшим выходом оставить ее страдать в одиночестве. Он назвал это — время, чтобы ты подумала на счет того, как ты себя ведешь. Обозвал истеричкой, сказав, что ничего ей не обещал.
Натали вспомнила горькую, отправленную им через мессенджер трусливую фразу — «Для меня всегда на первом месте будут проблемы семьи и сама семья, ну, и работа». В тот вечер она думала, что покончит с собой. Но решение пришло спонтанно — в браузере поисковика открылась форма на рабочую визу в Англию. Почему бы и да, как говорится. Поразмыслив, она заполнила её и стала ждать…
Лондон встретил ее холодным промозглым утренним рейсом. С неба сыпал ледяной дождь, попадая за шиворот и отрезвляя.
Новая жизнь обещала трудности. Старая сулила боль и обиды. Собственно, выбирать было особо не из чего. Хорошо, что подобрать жильё оказалось совершенно не проблематично, ведь решать проблемы она начала еще за долго до того, как по громкой связи объявили о вылете в Лондон…
…Снова вздохнув, Натали отложила телефон подальше, стараясь даже не смотреть на него. Придет время и она сможет удалить все фотографии и переписку с ним… Сможет спокойно вспоминать его имя.
Сейчас же она хотела лишь одного — чтобы её как можно меньше беспокоили по пустякам. Даже разбитый объектив и испорченные крепления на фотокамере казались ей пустяками по сравнению с событиями прошлого.
Немного поразмыслив, она решила, что стоит отобрать фотографии для ретуши. Ноутбук послушно зажужжал кулерами, как только она застучала по клавишам.
Томас с сомнением посмотрел на бутафорский меч в своей руке. Актёрский опыт со временем превратился в чутьё, и сейчас оно говорило ему, что сцену сражения придётся несколько раз переделывать на пластической репетиции. Сам процесс подготовки спектакля к выходу растянулся уже на четвертый месяц. Всё в силу неспешности режиссёра, словно нарочно затягивающего с прогонной читкой.