Прощаться Бет не любила, поэтому поскорее ушла, не увидев, как машина загрузилась и отъехала от ворот тюрьмы.
День обещал быть чудесным. Они гуляли с Джудит и Карлом, наблюдая за тем, как Хершел даёт Рику советы в том, как вести хозяйство. Бет знала, что с вылазки все должны вернуться уже к вечеру, так как ехать здесь было недалеко. Поэтому как только стемнело, она с лёгким сердцем уложила малышку и снова погрузилась в свой дневник, делая записи об их последнем разговоре с Мэгги о Заке. Сестра не переживала за их отношения и даже была рада, что Бет кто-то понравился. В конце концов, пока ничего серьёзного между ними с Заком не происходило. Лишь поцелуи, и изредка она позволяла ему лежать с собой рядом, пока не уснёт. Вечер растягивался, как жвачка, которую Бет уже так давно не пробовала. Приглушённый свет в камере успокаивал, мысли строчка за строчкой ложились на бумагу, но когда в дверях показался Дэрил Диксон, карандаш дёрнулся, отчерчивая уродливую линию на полстраницы.
— Что-то случилось? — Бет нахмурила лоб, но не шевельнулась.
Он никогда не приходил к ней просто так. Да что там, он вообще никогда к ней не приходил. Мужчина выглядел так, словно в кой-то веки во всех грехах на Земле был виноват он, а не она. Дэрил с трудом заставил себя ответить:
— Зак.
Секундное жжение в области сердца и взгляд в никуда. Бет будто отключили, а потом вновь запустили, она почти ничего не чувствовала, прекрасно понимая, о чём говорил Дэрил. Тот продолжал смотреть на неё так, словно ждал, что сейчас она лишится рассудка. Но девушка мотнула головой, мягко отвечая:
— Что, Дэрил? Я больше не плачу, — и будто в подтверждение она встала и подошла к календарю, меняя цифру дней без происшествий на ноль.
Диксон наблюдал за ней, желая понять, что не так, ведь что-то же должно, нет, просто обязано было быть не так.
— Ты в порядке? — Бет обернулась к нему и впервые с тех пор, как он накричал на неё, посмотрела с беспокойством и едва уловимой заботой.
Дэрил почувствовал себя участником какого-то неправильного спектакля, будто режиссёр перепутал роли. В тихой атмосфере жилого блока он едва слышно ответил:
— Устал терять людей.
У него самого внутри всё перевернулось, он на кой-то чёрт сознался ей. Мог бы уйти, просто прекратить разговор, ведь главную новость он уже сообщил. Но он словно прирос ногами к полу, желая насмотреться на неё. В ту же секунду Дэрил с досадой осознал, что ему не хватало её нелепой, совершенно ненужной ему заботы и улыбок, которые она всегда дарила ему просто так.
Бет взглянула на него, пытаясь по-новому увидеть мужчину, который ещё недавно прогонял её, не желая ничем делиться. Теперь он виделся ей тем, кто изо всех сил пытался оградить людей от боли и разочарования, которые в нём засели. Ничто в это мгновение не казалось Бет проще, чем шаг по направлению к нему, который, она клялась себе, не сделает. Впорхнув в его личное пространство, она протянула руки и обняла его, словно пытаясь спасти, вытащить хоть ненадолго из этой тьмы. Почувствовав его неловкое прикосновение к своему плечу, она на мгновение сжала его чуть сильнее, желая подарить частичку тепла, чтобы ему было не так больно уходить и вновь пожирать себя за стенами своей камеры. Она не хуже его понимала, что невозможно привыкнуть терять. И к их ужасу невозможно было перестать терять в этом нарастающем кошмаре.
День, когда Губернатор всё же решил окончательно растоптать их, виделся Бет в чёрных тонах. Она с ужасом смотрела на взятого в плен отца и больше всего на свете хотела уметь останавливать время. Просто, чтобы подойти забрать его и спрятать, не давая чужакам причинить ему вред. Но в эти долгие минуты она лишь могла беспомощно смотреть на происходящее, до боли в пальцах сжимая оружие, которое всучил ей Дэрил. Он незаметно сжал её руку и кивнул, давая понять, что всё будет хорошо. Им нельзя было сдаваться, особенно сейчас.
До самого последнего мгновения Бет молилась, чтобы всё обошлось. Речь Рика громогласно отдавалась у неё в голове. Она верила, что люди не могут быть так глупы, чтобы не согласиться на его предложение. На что реальность ответила ей по-другому. Затмевая всякую глупость в поступках, на первый план её личного маленького спектакля вырвалась жестокость. Та самая разрывающая сила, с которой губернатор, не задумываясь, саданул лезвием по шее её отца. И это была точка, безжалостная точка в их надежде на мирное сосуществование. Бет не слышала свой крик, так же как не слышала себя, когда убили её мать. Но она очнулась, увидев, как Мэгги рядом забилась в истерике, царапая решётку забора, не позволяющую ей быть ближе к любимому отцу. Бет в миг до краёв наполнилась гневом, пытаясь выпустить всю обойму туда, откуда шло только страдание и смерть. Она мало себя контролировала, умудряясь соображать только тогда, когда необходимо было прятаться, потому что по ту сторону преграды ей тоже не были рады. Выстрел из танка разворотил их забор, заставляя всех одновременно рассыпаться по территории. Кто-то бежал к жилым блокам, желая увести детей, кто-то без устали стрелял в людей, а кто-то в ходячих, которые стали сбиваться в стаи, подходя всё ближе к тюрьме. Люди растворялись и терялись в хаосе происходящего.
Видя, как разваливается на части место, в котором они могли бы прожить всю жизнь, Бет, не задумываясь, пошла вслед за Дэрилом, когда он сказал, что больше времени у них не осталось. Она двигалась тенью за его спиной, цепляясь взглядом за мужской силуэт, — единственное реальное спасение среди дымящих развалин. Они выбирались из собственной клетки, в которую сами же себя и заточили, сбегая в неизвестность, пугающую ещё больше, чем то, что они оставляли позади.
Комментарий к 5
Хочется сказать, что все ещё только начинается. У этих двоих впереди с избытком времени, чтобы понять друг друга)
========== 6 ==========
Дни неумолимо смешивались в один слишком долгий, в то время как они убегали всё дальше от места, которое хотели называть домом. С каждым новым шагом ноги всё больше наливались свинцом, а грудную клетку опаляло огнём. В первые дни осени, когда всё вокруг ещё теплилось жизнью, они уже окрестили себя мертвецами, изнывая от гнетущего ощущения потери и беспомощности. Сумасшедший стук собственных сердец преследовал их, отдаваясь набатом в черепной коробке. Высокая трава царапала руки и кожу лица, удушливая влажность леса мучила с новой силой, и только в эти минуты бег переходил в шаг. Редкие фразы, брошенные друг другу, утопали в пустоте, которая образовалась между ними. Бет понимала, что по отдельности им было бы трудно, но ещё тяжелее было оставаться вместе, когда каждое слово или взгляд — это риск сорваться на крик.
В момент, когда Бет закатила скандал из-за алкоголя, Дэрил ежесекундно проклинал чёртову судьбу и желал, чтобы рядом с Бет оказался кто-то более подходящий для таких загонов. Но несмотря на злость, он встал и пошёл за ней, когда того потребовали обстоятельства. Нет, он не бросит её, какой бы глупой идиоткой она порой ему не казалась. Бет отплатила ему много позже, когда собирала его по кусочкам, с силой сжимая в объятиях, пока он мучился от чувства вины, которое следовало за ним, обгладывая до костей. Она одним своим присутствием давала понять, что тоже не оставит.
Стоя там рядом с девчонкой в тени их дрянного убежища, Дэрил впервые за долгое время почувствовал свободу. Мужчина понял, что невольно выделил её среди всех оставшихся людей на этой Земле, открываясь и рассказывая о себе. Они сидели на руинах его прошлого, и он отчетливо знал, что Бет он может это доверить, она должна это знать. Каждое сказанное им слово находило отклик в её душе. Дэрил позволил войти туда, куда уже много лет не допускал никого. Может, виной тому был алкоголь, выпитый в тот вечер, а может, просто она была нужна ему в том мире так же сильно, как он был нужен ей в этом. В тот вечер Бет чувствовала, как желание Дэрила постоянно отталкивать всех незримо сгорало вместе с их хижиной.
Теперь они были на равных, каждый со своими шрамами на сердце и общей дорогой под ногами. Под утро, устало шагая вслед за Бет, Дэрил подумал, что ему уже давно пора было бы отправиться вслед за Мэрлом. Он был измотан и совершенно не знал, во что теперь можно было верить, ради чего продолжать идти. Бет, словно чувствуя это, подарила ему повод остаться или же наказала за подобные мысли, Дэрил так и не решил этого для себя. Она смело шагала с его арбалетом в руках, усмехаясь, что теперь может обходиться и без него, но тут же доказала обратное. Позже, ощупывая повреждённую капканом ногу спутницы, Дэрил понял, что не может себе позволить оставить её, так же как и не может позволить себе привязываться к ней слишком сильно. Тревожный взгляд голубых глаз отрезвил и, как ни странно, побудил двигаться дальше. Он больше не имел права опускать руки.