Бет явственно чувствовала раздражение, которое волнами распространялось по комнате, но сейчас не было сил сопротивляться. Она слабо кивнула и села на стул.
— Ты начинаешь создавать проблемы, Бет, — настолько холодного тона от Шарлин девушка ещё не слышала. — Здесь этого не любят.
Бет подняла глаза и внимательно всмотрелась в лицо женщины, желая понять, к чему она завела весь этот разговор.
— Что в таком случае здесь любят и чтят? – Бет почти не моргала. Она так и не притронулась к еде и теперь даже демонстративно отодвинула от себя тарелку.
Шарлин на мгновение потеряла самообладание, позволяя целому спектру эмоций отразиться у себя на лице, но затем, взяв себя в руки, ответила:
— Хочешь обвинить нас в своей пустоголовости? Ты сама нарвалась на Ховарда.
Мгновенно у Бет внутри всё стало каменным, она часто заморгала и стиснула зубы в полной мере понимая, что Шарлин всё знает и ей наплевать. Девушка медленно поднялась из-за стола, сильнее натягивая рукава кофты вниз.
— Не нужно было тебе высовываться, — Шарлин покачала головой и тут же переключилась на грязную посуду в раковине, давая понять, что она всё сказала.
Грин на мгновение застыла в оцепенении, а затем молча вышла с кухни. Обида и разочарование захлестнули её, и она из последних сил старалась не расплакаться. Выйдя из дома она медленно зашагала к дальнему углу их лагеря, где стоял покосившийся старый сарай. Он немного напоминал ей о доме, и, не смотря на прогнившие доски и прохудившуюся крышу, здесь сейчас было уютнее, чем в комнате, которую эти люди выделили ей. Утопая в соломе и разглядывая щели в кровле, Бет без устали загадывала, чтобы родная сестра оказалась сейчас здесь. Мэгги обязательно легла бы рядом с ней и нежно потрепала бы по волосам. Сестра стала бы стеной, через которую боль не смогла бы коснуться её. Но вместо голоса Мэгги, который она начала уже забывать, Бет потревожил совсем другой голос, от которого стало страшно и радостно одновременно.
— Это уже не смешно, — Дэрил медленно подошёл к стогу соломы, в котором Бет ещё секунду назад жила другой жизнью.
Она подняла голову. Ей казалось, что они не виделись целую вечность. Дэрил хмурился:
— Где ты была?
Бет нервно сглотнула и села.
— Гуляла.
Мужчина усмехнулся, но Бет поёжилась от этой усмешки, за которой он плохо прятал злость.
— Проветрила мозги? – он бросил ей на колени нож и, не моргая, наблюдал за реакцией. Бет опустила глаза. Ей не нужно уточнять. Она знала: он ужасно недоволен тем, что ей вздумалось выбраться за пределы лагеря без сопровождения. Но что приводило его в настоящую ярость, так это, то, что она не захватила даже элементарного средства защиты.
— Прости.
Дэрилу не стало легче, но он кивнул ей:
— Вставай, — обхватив запястье Бет, мужчина дёрнул её на себя, чтобы помочь подняться. Девушка поморщилась от этого прикосновения. Импульс боли прошил руку и снова утих.
Дэрил напрягся, одним резким движением задирая рукав и оголяя тёмные синяки.
«Эта девчонка сведёт тебя в могилу, братишка»
— Кто? — интонация была слишком резкой.
Бет захлопала глазами, глядя на свою руку так, как будто видела её впервые.
— Синяк. Ударилась. Ты же знаешь, какой я бываю неуклюжей, — она пожала плечами, пытаясь сделать своё недоразумение более правдоподобным.
- Я не спрашивал, что это такое, Бет, — Дэрил отпустил её руку и раздраженно сжал кулаки, чувствуя жгучий гнев, нарастающий в теле. — Я спрашиваю, кто это сделал?
Бет посмотрела на него, как загнанный зверь.
— Давай уедем отсюда, — голос стал тихим. Ей хотелось, чтобы он сразу понял и ничего больше не спрашивал.
Дэрил стоял как оглушенный. Нельзя было сказать, что слова Бет его поразили. Он всегда считал их отъезд лишь вопросом времени. Но её испуганный взгляд, которым она смотрела на него так, будто он может разорвать её на куски, заставил всё внутри перевернуться.
— Что случилось, Бет? — голос стал обманчиво спокойным.
Голубые океаны снова душили его. Он смотрел и не знал, где теперь ему укрыться, чтобы выжить под этим взглядом. Бет чувствовала, как дорожки слёз прочертили следы по щекам, не спрашивая её. Она стиснула зубы, чтобы не поддаться нарастающей истерике. Невыносимо захотелось просто быть подальше от всех этих людей, и Бет шагнула навстречу мужчине, стирая расстояние. Он пах бензином и порохом, будто весь был соткан из войны. Но теперь это не пугало, а успокаивало.
Бет обняла его и зашептала:
— Не спрашивай ничего, я не отвечу. Просто уедем, пожалуйста, — она зажмурилась, когда он вновь обнял её в ответ, тяжело выдыхая в макушку.
— Сколько ещё раз ты вляпаешься в какое-нибудь дерьмо, Грин.
Она с облегчением вздохнула, прижимаясь к нему ещё сильнее, не в силах сдержать улыбку.
— Ты похуже моего братишки.
Бет подняла глаза. Дэрил не улыбался, но взгляд был спокойным. Одному Богу было известно, чего ему стоило это спокойствие. Грин просит уехать, и он конечно же увезёт её подальше отсюда, вот только это по-прежнему не защитит его от страха, который он в себе уже не в силах душить. Чем больше он старался уберечь, тем сильнее нарастало ощущение, что потерять всё это проще простого. У Диксонов никогда не бывало хороших концов.
— Хочешь прихватить одну из их машин? — он чуть отстранился и одной рукой щёлкнул зажигалкой, выудив из кармана сигарету. Затем вновь притянул Бет, давая ей ещё немного времени, чтобы успокоиться. Он никогда раньше так не делал, и она знала, что меньше всего заслужила его отзывчивость именно сейчас. Поэтому едва дыша замерла рядом с ним, кутаясь в его тепле.
— Одолжим, — Бет усмехнулась, на что получила облако дыма, запутавшееся в светлых волосах.
— Я не знаю, что ты натворила. Но судя по всему, свидетели нам не нужны? — Дэрил спрашивал, чтобы поддержать их несуразный диалог, хотя и без того всё понимал. Бет хочет уехать быстро, незаметно и без лишних вопросов.
Девушка кивнула и отстранилась от него. Теперь, когда она чувствовала, что он по-прежнему на её стороне, Бет стало немного легче.
— Я позабочусь о тачке. А ты позаботишься о том, чтобы не сделать какую-нибудь очередную глупость, — Дэрил кинул сигарету под ноги и раздавил её ботинком.
— Спасибо, — Бет знала, что никогда не сможет отблагодарить его по-настоящему за то, что он рядом и в очередной раз идёт у неё на поводу, рискуя собой.
Их договоренности она старалась выполнять неотступно. Весь оставшийся день Бет посвятила тому, чтобы аккуратно сложить в рюкзак только необходимое и, когда стемнело, она перетащила их к Дэрилу. Он с издёвкой заметил, что она даже налегке не способна уйти без неприятностей, но Бет пропустила это мимо ушей и вернулась обратно в дом, где жила всё это время.
— Это тебе, — Мадлен протянула ей свёрнутый листок бумаги, когда Бет опустилась на кровать девочки. Сердце сжалось, и она нерешительно развернула подарок. На пожелтевшей странице из чьего-то старого ежедневника был старательно нарисован маленький домик, стоявший на лугу. В небе ярко светило оранжевое солнце, потому что жёлтый у Мадлен закончился ещё неделю назад. Грин посмотрела на малышку, которая так ждала одобрения, и тепло улыбнулась.
— Так красиво. Спасибо, Мэдди, — она не успела договорить, как девочка бросилась ей на шею, душа в объятиях, которым невозможно было сопротивляться. Бет отвечала ей тем же, зарываясь в мягкие чёрные волосы, которые снова спутались и требовали ухода. Тяжесть так резко обрушилась на Бет, что стало трудно дышать. Она отстранила девочку от себя и спокойно и чётко проговорила:
— Я уезжаю.
Если бы Дэрил Диксон сейчас её слышал, он бы обязательно одарил её парой отборных матов. Но Бет сидела и думала только о том, что Мадлен она не может оставить просто так, даже не попрощавшись.
Девчушка смотрела на Грин так внимательно, что Бет казалось, та всё понимает.
— Я поеду с тобой? — Мэдди с надеждой смотрела на девушку.
— Только если захочешь, — Бет снова притянула малышку к себе. — Мы не вернёмся сюда, Мэдди. Это не прогулка и не путешествие. Мы найдем новый дом, в котором нам будет лучше.
— Мне можно взять свои карандаши?