— Мне бы никогда не пришло в голову поставить на лошадь с такой кличкой, — сказал Белепин, глядя, как Жак забирает у букмека[79] закобыленный выигрыш.
— Не следует доверять предрассудкам, — сказал Жак.
— Конечно нет, — сказал Белепин. — Но все равно, до чего мерзкие эти паразиты, даже говорить о них противно.
— Вы очень щепетильны, мсье Белепин, — сказал Жак.
— С гигиеной следует все же считаться. Смерть вшам[80] да мошкам! Смерть мандавошкам! Каков слог?
— Хи-хи, — хихикнул Жак.
— Хорош потешаться. Где башли?
Жак вытащил из портмоне банкноты.
— Двести франков мамаши Жопосла и четыреста франков де Цикады.
— Превосходно. Вот ваши десять процентов.
— Сэнк ю.
— Стихи де Цикады у вас?
— Нет. Я забыл у него спросить. Зато вот стихи мамаши Жопосла.
— Впрочем, это не имеет никакого значения, — сказал Белепин, — учитывая то, что я с ними сделаю.
— А что вы с ними сделаете? — спросил Жак.
— Ну разумеется, ничего!
Жак посмотрел на него.
— Это вас удивляет?
— Нисколько. Разумеется, вы с ними ничего не сделаете!
Он доехал на такси до улицы Лувра[81] и послал де Цикаде перевод на четыреста франков. Вернулся пешком.
— Какой же я все-таки дурак.
Он пошел по набережной. Люди возвращались домой. Они возвращались из кинематографа.
II
Сюзанна подтерла мальчишку, затем отнесла его в кровать. Жак, утопая в кресле, курил сигарету, пепел с которой регулярно падал на ковер, ковер затрепанный и засаленный. На столе в фиолетовой тени от порожней на три четверти бутылки с нажористым красным винищем остатки продуктов превращались в отходы. От окурка, лежащего на краю тарелки, к сероватому потолку тянулась прямая струйка дыма. Раздается стук в дверь, входит Бютар[82].
И говорит: «Вот те на, а Сюзанны нет».
Он садится.
Жак сообщает ему, что она укладывает мальчишку.
— С Мишу все нормально?
— Да.
Жак встает, выливает себе в бокал остаток вина, выпивает.
И говорит: «Я пойду. Пойду работать. Останусь там на всю ночь».
А Бютар ему и отвечает: «Ну тогда спокойной ночи. Счастливо поработать».
Городишко погружается в сон. Жак проходит мимо ярко освещенных пучин трех-четырех кафе, но не бросается в них. Он доходит до крепостных стен, вдоль которых и идет. Внизу шумит местами бурная речка. Предприятие «Бапоно»[83] расположено на окружной дороге, вне города. Жак звонит, вылезает сторож с болтающимися до колен подтяжками, расстегнутой ширинкой и слипшимися волосами. Он открывает дверь, заявляя при этом о своей готовности вкрадчивыми и тонкими намеками надоумить г-на Бапоно снабдить своего инженера-химика личным ключом. После чего опять уходит дрыхнуть. Жак пересекает двор, скрипит гравий. Жак входит в свою лабораторию и — не обращая внимания на оживление, которое его приход вызвал у крыс, мышей и прочих зверушек, призванных сносить последствия его фармацевтической и ветеринарной деятельности скорее химического, нежели биологического характера, — садится.
Курит сигарету.
Затем, отвлекшись от отсутствия мыслей, встает и обходит лабораторию; отстраненным взором осматривает бутыли, колбы, реторты, пробирки и кристаллизаторы на столе, где сушатся растения, поодаль — клетки с животными для откорма, закармливания, отравления, заражения и даже для излечения. Он обходит свои владения. Через стекло смотрит на спокойствие города, — обильно, но ненавязчиво освещаемого стараниями усердной муниципальной администрации, одним из самых деятельных членов которой, кстати, является Бапоно, — затем на расположение звезд. И по ходу перечисляет названия нескольких созвездий.
Он завершает свой космический экскурс, вновь садится и вновь погружается в отсутствие мыслей, блуждая взглядом по ту сторону стеклянных поверхностей, отражающих его самого согласно непреложным законам геометрической оптики. Тут раздается стук в дверь, входит девушка, а именно Марта, по фамилии Бапоно.
79
Неологизм bouque образован от
83