— Нет, — сказал Жак. — Никогда.
Тино недоверчиво смотрит на него:
— Да ладно!
В этот момент Жак:
— Вы знаете Линэра?
— Да. Но мы все всегда покупаем у Страби[94].
— Что вы о нем знаете?
— О Линэре?
— Да. О Линэре.
— Ничего. Он, знаете ли, производит одно лекарство. Кажется, против эпилепсии. Но ничего особенного. Это и сравниться не может с ветеринарией мсье Бапоно.
— Он женат?
— Да. Этот тип вас интересует? Любопытно почему. Здесь он не интересует никого. О нем здесь почти никогда не говорят.
Они направились к своим местам. Предваряющая музыка уже заиграла, но экран антрактно хранил белизну.
— А-а-а! — протянул тут Тино.
Жак повернулся к нему.
— Я понял, — сказал Тино, — почему вы им интересуетесь. Но знаете, другие об этом уже думали до вас.
Они остановились у своего ряда.
— Я ничего не скажу, — прошептал Тино на ухо Жаку, который сел на свое место рядом с мадам Бапоно.
Патрон и Саботье еще не вернулись на свои места. Жак был вынужден выдать мадам Бапоно несколько располагающих глупостей типа «вы любите кино» или «кто играет в следующем фильме», «вам он нравится — мне не очень». Губы мадам Саботье, соседствующей с Мартой, усердно шевелились: должно быть, трепались о помолвке. Затем свет погас в третий раз.
Начальные титры уже заканчивались, когда отдувающиеся Бапоно и Саботье наконец уселись. Тут начался фильм, довольно любопытная история. Речь шла о докторе, который днем был врачом, а ночью — злодеем. Днем он вел себя очень хорошо, но ночью ходил по притонам, посещал дурных девиц и кокошил фраеров. Эта сказка вызывала недоумение, а временами и недоверчивый смех у зрителей, но Жак знал, что такое двойная жизнь, да и не являлся ли он сам главарем опасной шайки, скрывающейся под видом актеров самодеятельной труппы? От лаборатории подземный ход вел к потайному гаражу, где находился мощный автомобиль, который доставлял их на места преступлений, как правило, в замки для ограбления, а иногда даже в Париж. Когда в полночь Жак Сердоболь заходил со своими единомышленниками в «Табарэн»[95], кто мог распознать в них преступников, совершивших столько грабежей и убийств, да еще и угадать, что один из них — всего лишь скромный провинциальный инженер-химик, другой — секретарь мэрии, третий — сын танцовщицы кабаре и т. п.
Но тут Жак вновь чувствует, как его теснит плечо Бапоно. Он поворачивается к патрону, который заснул или делал вид, что. Что до соседки, то фильм ее так захватил, что она даже не заметила, как Жак вытянул и прижал свою ногу к ее ноге. Когда главный актер после всяких гримас наконец-то умер и электрические лампы вновь осветили зал, мадам Бапоно на этот раз не бросила на него строгого взгляда. Что за история, боже мой, что за история[96].
Затем вся толпа шагает в темноте, и Марта наконец оказывается рядом с Жаком.
— Что вы думаете о фильме?
Жак отвечает не сразу. Он все еще бьется в муках агонии, отравленный психагогическим[97] эликсиром, который тайно изобрел в лаборатории Предприятия Бапоно. Наконец:
— Неплохой, но совершенно неправдоподобный, правда?
— Вы так говорите, чтобы меня провести! Я прекрасно знаю, что вы не из таких.
— Не из таких каких?
— Не из тех, что считают эту историю неправдоподобной. Я в нее верю. Подобные приключения могут случаться, вы так не думаете?
Жак ответил жестом неведения, и эта мимика растворилась в тени, проплывающей меж двух фонарей. Не услышав ответа, Марта продолжила:
— Я все время думала о вас. Я представляла вас в вашей лаборатории, и в моем воображении эту микстуру приготовили вы сами.
— И я стал таким же отвратительным, как тот тип на экране?
Смех Марты привлек Тино.
— Я вам не помешал?
— Тино, — весело спросила Марта, — вам не кажется, что мсье Сердоболь чем-то похож на героя фильма?
— Конечно, — услужливо ответил Тино.
— Вы никогда не видели, как он манипулирует своими склянками?
— Нет, — сказал Тино. — Мне закрыт доступ к лаборатории точно так же, как и к театральной труппе.
— Вы работаете сегодня ночью?
— Нет, — сказал Жак.
Девчонки ждали его в темном уголке. Они открыли калитку, и длинный черный проход привел их к двери, в которую они постучались.
Линэр открывает. Сначала он видит только двух девочек. Он поспешно приглашает их войти. Выражает свою радость. Рассыпается в любезностях. Но тут видит, как появляется третий лишний. У Линэра странно перекашивает рожу. Он спадает с лица. Девочки не решаются даже улыбнуться.
95
96
Вероятно, речь идет о звуковой версии фильма Рубена Мамуляна «Доктор Джекилл и Мистер Хайд» (1931).
97