Я думаю, что не ошибусь, говоря, что полковник Бэнкс никогда добровольно не станет "штурмовать брешь под нависшей смертью", если по ту сторону случайно окажется вооруженный человек, который будет ее защищать; что он никогда не заглянет в жерло пушки, если будет знать, что в пушке имеется ядро. Поместите полковника Бэнкса перед незаряженной пушкой, и он будет стоять перед ней сколько угодно, причем ни один мускул не дрогнет у него на лице.
Поместите в пушку ядро и порох, и никакие богатства мира не заставят его занять иное положение, как только в ее тыльной части.
Аргус никогда не представлялся мне особо выдающимся изданием. Для умного и критически настроенного читателя, цель полковника-редактора представлялась заключающейся в том, чтобы попытаться выяснить, насколько содержание статьи может приблизиться к бреду, однако, без фактического достижения этого состояния; просто удивительно, насколько малым оказывалось это расстояние. Когда мы только переселились в городок, в редакционных колонках Аргуса еще был заметен слабый проблеск интеллекта, и это обстоятельство было связано с тем, что полковник Бэнкс разрешил своему помощнику высказывать некоторые взгляды для их обсуждения обществом. В таких случаях было интересно наблюдать, каким образом полковник присваивает себе его авторские достижения. Мистер Кули, например, встречаясь с ним на улице, замечает:
- Сегодня утром, в Аргусе, я прочел необыкновенно интересную статью, которая называлась Грядущая борьба; кто ее автор?
ПОЛКОВНИК БЭНКС (в его тоне в равных пропорциях смешаны удивление и возмущение): Кто ее автор? Кто написал эту статью? Я полагаю, сэр, вам известно, что это именно я являюсь редактором Утреннего Аргуса.
МИСТЕР КУЛИ. Да, но я подумал, что...
ПОЛКОВНИК (принимая величественную позу): Вне зависимости от того, сэр, что вы подумали, если статья появляется в моем издании, то мне кажется, мистер Кули, отсюда можно сделать единственно возможный логический вывод. Потому что когда я окажусь не в состоянии редактировать Аргус, я продам его, сэр, - продам!
МИСТЕР КУЛИ (примирительным тоном). А вот Мэрфи, ваш помощник, сказал мне, что это он написал редакционную статью.
ПОЛКОВНИК (принимая обычный вид). Ах, да, да! Отчасти это верно, я припоминаю. Мэрфи сделал набросок статьи, который я затем переписал от и до; это было просто необходимо сделать, я имею в виду, придать соответствующий блеск, прежде чем она пойдет в набор. Мэрфи старательный работник, все что ему требуется, - это мудрое руководство, - тогда все будет в порядке.
Но Мэрфи долго не продержался. Один из маленьких племянников полковника умер, и владелец мраморной мастерской в Уилмингтоне подумал, что получит прекрасную рекламу, выразив убитому горем дяде свое глубочайшее сочувствие. Он изготовил для безвременно ушедшего ребенка надгробие. Рисунок барельефа представлял собой ангела, улетающего с малюткой на руках, оставляя на земле плачущую женщину. Замысел был хорошим, чего не скажешь об исполнении. Надгробный камень был послан полковнику, с простой запиской, в которой содержалась просьба принять камень безвозмездно. Поскольку полковник отсутствовал, дар принял Мэрфи, хотя и не имел ни малейшего представления, что это такое. На утро в Аргусе появилась статья следующего содержания:
<p>
"НОВОСТИ ИСКУССТВА.</p>
Нами, от известного скульптора, мистера Феликса Маллина из Уилмингтона, получен забавный барельеф, предназначенный для декора камина. На нем изображен ирландец, убегающий в ночной рубашке, с маленьким богом Купидоном на руках, в то время как возлюбленная ирландца, скромно сидит в уголке, понурив голову. Каждое истинное произведение искусства рассказывает какую-нибудь историю; мы понимаем, глядя на барельеф, что ирландец кокетничает с красавицей, делая вид, будто уходит к другой. На губах ирландца мы видим улыбку, которая лучше всего свидетельствует о его озорстве. Мы считаем, однако, что было бы лучше представить его в каком-нибудь более подходящем одеянии, нежели ночная рубашка, а также привести в порядок его волосы. Мы выставили этот шедевр на полке в нашем офисе, где он, вне всякого сомнения, будет приводить в восхищение всех ценителей прекрасного, приходящих к нам. Мы рады наблюдать несомненный прогресс в искусстве штата Дэлавер".
Это было ужасно. Когда полковник вернулся на следующий день, мистер Маллин встретился с ним и рассказал все о надгробии; после чего мистер Мэрфи покинул Утренний Аргус и отправился искать новую область приложения для своих талантов.
Но больше всего меня развлекает Аргус полковника Бэнкса в период приближения выборов.
Любой редактор городской газеты в это время ведет себя с несколько избыточной горячностью, но даже если бы он впал в дикое бешенство, то оно являлось бы состоянием абсолютно сонного покоя по сравнению с тем неистовым энтузиазмом, который проявляется полковником Бэнксом. Последний прилагает столько усилий, чтобы некто стал городским констеблем, сколько редактор тратит на кандидата в президенты страны. Столбец, набранный на двойных шпонах, следует за столбцом, и в каждом из них демонстрируется, с плещущим через край количеством прилагательных в превосходной степени, что если вы объедините воедино всех пророков, святых и мучеников, то сумма их объединенных добродетелей будет лишь малой толикой тех, которые можно найти в человеке, желающим занять пост констебля. Вам будут доказывать, что если данное лицо не будет выбрано, то ткань всех американских учреждений разойдется по швам, что все придет в состояние полной и безнадежной разрухи, в то время как безжалостные деспоты, придавившие миллионы под своими железными каблуками, встретят этот отвратительный, неисправимый хаос дьявольским смехом, и посреди руин некогда славной, гордой республики, они возведут цитадели, в которых будут мучиться и стенать прикованные к мрачным стенам растерянные патриоты с разбитыми, кровоточащими сердцами. После чего вас попросят сделать правильный выбор между избранием предлагаемой кандидатуры в городские констебли, и гибелью общества, за идеалы которого революционеры-патриоты сражались и отдавали свои жизни.
Человек, имеющий что-либо против кандидатуры, поддерживаемой Аргусом, как будет доказано, является глубоко отсталым в моральном и интеллектуальном отношении, и все пороки, обретенные человечеством после грехопадения, нашли себе приют в его душе. На следующий после выборов день, в том случае, если победит поддерживавшийся кандидат, полковник Бэнкс украсит свою газету сонмом победных реляций, сообщив затаившему дыхание миру, что нация в очередной раз спасена. Если же нет, то из нее исчезнут всевозможные страшные пророчества, произнесенные во время избирательной кампании, победные реляции останутся в шкафу, зато появятся нейтральные утверждения, что выбранная кандидатура не так уж и плоха, и что, в конце концов, потерпевший поражение кандидат в следующий раз обязательно одержит победу. После чего полковник Бэнкс будет держать свой энтузиазм в узде в течение года, и в течение этого же срока будет дремать его мозг, что вовсе не помешает ему редактировать свою газету, вооружившись парой хищных ножниц и тюбиком мазилки.