Сегодня, рождественским вечером, в особняке Ньютона должно было состояться театральное представление с участием молодых людей. Временная сцена была возведена в одном конце длинной залы, в надлежащее время перед занавесом расставили стулья, на которых заняли свои места гости, весело переговариваясь и посмеиваясь, пока, наконец, не прозвучал колокол, подавая сигнал к началу представления.
Это была небольшая пьеса - пожалуй, краткость была ее основным достоинством; одну из главных ролей в ней играла, разумеется, Мэри Энгл.
Она вышла, улыбающаяся, и начала читать бодро, с воодушевлением, что обещало сделать ее выступление незабываемым. На шее у нее имелась бриллиантовая брошь, сверкавшая и переливавшаяся всеми цветами радуги.
Со стороны зрителей раздался удивленный возглас, и этот звук сбил Мэри. Она замолчала и вопросительно посмотрела вниз. Майор Ньютон увидел брошь. С его губ сорвалось ужасное слово, он вскочил со своего места и бросился на сцену.
- Где ты это взяла? - в ярости завопил он, указывая дрожащей рукой на бриллианты.
В наступившей тишине, побледневшая, Мэри спокойно ответила:
- А почему вы об этом спрашиваете, сэр?
- Откуда ты это взяла, я тебя спрашиваю? Эта вещь украдена у меня. Ты воровка!
Мгновение, и Мэри сорвала брошь со своего платья и бросила на пол.
Майор прыгнул к броши и поднял ее. Мэри закрыла лицо руками; сквозь прижатые пальцы были видны пунцовые щеки.
- Где ты взяла это? - снова взревел майор.
- Я не скажу вам, сэр, - проговорила она, с усилием оторвав руки от лица и опустив их.
- Вон из этого дома! Немедленно! И никогда больше здесь не появляйся! - с дикой яростью заорал майор.
Том Уиллиттс вошел в залу, как только были произнесены последние слова. Мэри, казалось, вот-вот упадет в обморок. Он бросился к ней, чтобы защитить от разъяренного майора. Он не знал, что здесь произошло, но смотрел на майора так, будто собирался убить его.
Но едва он собирался обнять Мэри, она отшатнулась от него; бросив на молодого человека взгляд, в котором презрение смешивалось с ненавистью, она выбежала из залы.
Миновав прихожую, она распахнула дверь настежь, и, с непокрытой головой, с лицом, горящим от стыда и позора, с безумной обидой в сердце, сбежала в холод, мрак и пустоту зимней ночи.
Вряд ли осознавая, куда бежит, она оказалась на берегу реки; и быстрым шагом двинулась по жесткому песку. Волны разбивались о ледяную кромку берега, подкатывались к ее ногам, и шептали, бормотали, приговаривали о ее бесчестии. Ветер шелестел засохшей осокой на берегу, наполняя заросли голосами, смеявшимися над ней. Звезды, яркие, как никогда прежде, мерцали в морозном воздухе. Свет где-то на реке и в далеком городе, пробивался сквозь темноту и призывно манил - куда?
Она была в смятении. Поначалу она чувствовала почти непреодолимое желание покончить со всем. Один-единственный шаг, и эта боль, эта мука, скроются в ледяной воде. Но потом к ней пришла надежда, надежда на оправдание, одновременно с осознанием ужасного греха самоубийства. Нет, она вернется домой, к матери, которая никогда ее не отвергнет. Она откажется от счастья, от общения с людьми, скроется от бессердечного холодного мира навсегда. Она никогда больше не встретится с друзьями-предателями и прикидывающимися любящими, она скроется от обмана, предательства и злобы, и никогда больше не доверится никому в мире, за исключением ее дорогой матери.
Приняв такое решение, по песчаному пляжу, через болото и грязь, сквозь высокие камыши и траву, растущие у воды, путаясь и сбиваясь в пути в полной опасностей темноте, с растрепанными, растерзанными порывами ветра волосами, но без единой слезинки на бледном лице, она шла, ночью, пока, совершенно обессилев, от мучений пути и душевных страданий, не оказалась возле дома своей матери, и, войдя, не обхватила ее шею руками, после чего, с рыданиями, упала в обморок у ее ног.
<p>
* * * * *</p>
<p>
</p>
Веселью в особняке Ньютона настал конец. Когда Мэри выбежала из комнаты, все присутствовавшие в ней на мгновение застыли, пораженные, в недоумении, в то время как майор, с бешеной страстью, но, тем не менее, несколько в замешательстве от своего собственного поведения, быстро ходил взад-вперед по сцене, пытаясь объяснить его своим гостям, рассказывая о случившейся краже. Но Том Уиллиттс, шокированный жестоким обращением майора с Мэри, исполненный праведного негодования и возмущения таким его поступком, прервал его объяснения.
- Вы трус и мерзавец, сэр, и, не смотря на ваш почтенный возраст, я заставлю вас ответить за оскорбления, нанесенные молодой девушке.
Но еще до того, как майор смог ответить, он выбежал, чтобы отыскать Мэри и предложить ей свою защиту. Напрасно искал он ее на дороге; исполненный горечи, задаваясь вопросом, чем были вызван ее обращенный на него презрительный взгляд, он тщетно блуждал в темноте, искал глазами бедную девушку, ради которой не задумываясь был готов отдать собственную жизнь.
- Может быть, это просто шутка, - предположила миссис Уиллиттс. - Не думаю, чтобы Мэри была способна на кражу. Вряд ли она была намерена хранить брошь у себя.
- Ничего себе шутка, - сказал майор. - Вскрыть мой стол три дня назад. Подобного рода юмор доводит людей до тюрьмы.
- Я вот что думаю об этом, - сказал доктор. - Либо она стала жертвой гнусного розыгрыша, либо кто-то украл у вас драгоценную брошь и подкинул ей, чтобы очернить в ваших глазах.
- Я не верю ни в то, ни в другое, - буркнул майор.