Как только я закончил свои замечания по поводу Гудрича, пришел судья Питман, чтобы осведомиться, не разрешу ли я ему ознакомиться с вечерней газетой, которую я привез с собой из города. Я разъяснил ему свой взгляд на преподавание истории, приведенный выше, и судья, как обычно, также пожелал высказаться по этому вопросу.
- Знаете ли вы, - заметил он, - что книги, по которым они обучаются в школе, я имею в виду современные книги, совершенно мне удивительны? Когда я ходил в школу, у нас не было ничего, кроме чтения, письма и арифметики. Но теперь, - они изучают то, что для меня совершенно непостижимо. Я по сравнению с ними просто новорожденный младенец.
- А какой предмет удивителен вам больше всего? - спросил я.
- О, все, буквально все. Когда-то со мной произошел довольно забавный случай, - со смехом сказал судья. - Несколько лет назад, собираясь вступить в одну церковную общину, я отправился туда, и они вручили мне катехизис, чтобы узнать, что к чему. Когда я вернулся домой, то положил книгу на полку и не прикасался к ней два или три дня. Наконец, когда я был готов, я протянул руку и взял то, что, как я предполагал, было катехизисом, но представьте себе мое удивление, когда я обнаружил, что держу в руке "Научное объяснение общих вещей". Как вы понимаете, это была книга моей дочери, учившейся в школе. Ничего лучшего прежде мне не попадалось. Никогда прежде я не интересовался религией; и хотя меня задело, что мне дали книгу в которой, по их словам, содержались ответы на все вопросы, и я считал, что они отвечают за свои слова, тем не менее, я возвратил им их катехизис, и даже поступил к ним.
- Как же вам это удалось?
- О, очень просто. Я выучил три или четыре страницы наизусть, решив, что этого будет вполне достаточно. Священник и прочие обступили меня и устроили мне экзамен. Я заметил, что не все ответы имелись на выученных мною страницах, но старался изо всех сил, и когда меня спрашивали, например, о заповедях, я начинал рассказывать им о свойствах углекислого газа, а когда спросили о человеческом долге, я подробно описал им устройство громоотвода.
- Наверное, они были сильно удивлены.
- Вам никогда не увидеть людей, сбитых с толку больше, чем они, - ответил судья. - Но, думаю, я совершенно добил их, когда они спросили меня о храме Соломона и я подробно поведал им о дымоходах. Они думали, что я сошел с ума. Но когда я вытащил книгу и показал им ее, священник рассмеялся и разъяснил мне мою ошибку. Они показали мне катехизис, и все встало на свои места. Некоторое время надо мной подсмеивались, но я не возражал. Это ведь и вправду достойно было стать предметом для шуток, не правда ли?
- Вне всякого сомнения.
- Но, по крайней мере, я оказался не на первом месте. Меня обогнал, по крайней мере, доктор Бриндли, один из экзаменаторов, самый строгий. Вам знаком старый Хиллегас?
- Нет, я никогда не слышал о нем.
- Его дом расположен по Уилмингтонской дороге. Так вот, сэр, некоторое время тому назад этот самый Хиллегас был, можно сказать, безнадежен. Более безнадежного случая мне видеть не доводилось. Скрюченный, худой, бледный, страдающий отсутствием аппетита, со слабыми легкими и сердцем, с никуда не годной печенью, с ревматизмом, с постоянной головной болью и нервными приступами, - на мой взгляд, это было воплощенное средоточие всех возможных болезней, когда-либо являвшееся на свет Божий. У него перебывали, должно быть, все врачи штата, но он все слабел и слабел, и в конце концов утратил возможность оплачивать их счета.
- Он был в этом не виноват.
- Конечно, нет. Так вот, в один прекрасный день все врачи, лечившие его, встретились и, после длительного разговора, пришли к заключению: больше не навещать Хиллегаса, если он не рассчитается с ними. Они сказалаи: "Пусть он помирает. Он уже долгое время водит нас за нос. Либо пусть платит, либо пусть умирает. Хиллегаса более для нас не существует, пока мы не увидим наличных денег". Так что они оставили его в покое приблизительно на год, но всякий раз, когда кто-нибудь из них проезжал мимо его дома, то останавливался на минуту, взглянуть, нет ли на двери траурного извещения, а затем отправлялся дальше, покачивая головой и приговаривая: "Бедный Хиллегас! Скупой старый дурак не долго задержится в этом мире!"
- Так он умер?
- Умер! Однажды доктор Бриндли почувствовал жалость к Хиллегасу и он решил нарушить соглашение. Решив так, он направился к тому домой, чтобы посмотреть, как у того идут дела. Когда он вошел во двор, то увидел полноватого мужчину, поднимающего бочку с мукой на телегу. Когда мужчина поставил бочку, то он повернулся, увидел доктора и подошел к нему. Доктору показалось, что ему знаком этот шрам у мужчины на носу, тем не менее, он не мог поверить своим глазам. Тем не менее, это был старый Хиллегас, здоровый как бык, способный в одиночку поставить стропила на сарай, если бы это ему понадобилось. Как вы понимаете, у меня был зуб на Бриндли по поводу экзамена; но после случая с Хиллегасом он совершенно забыл о происшествии с катехизисом. С тех пор жители того места стараются не прибегать к услугам врачей, нет, сэр. Они полагаются на удачу и человеческую природу, что, на мой взгляд, более чем разумно.
- В этом местечке, должно быть, произошло еще много чего интересного, - сказал я.
- Да, - ответил судья. - Вы могли бы подумать, что оно почти такое же тихое, как наше, но в нем всегда случалась какая-то сумятица. Вот, например, случай с доктором Хопкинсом, пару лет назад. Вы что-нибудь слышали об этом?
- Нет, ничего.
- Тогда городские пожарные только-только получили новую машину, и подумали, что было бы неплохо сыграть небольшую шутку со своим начальником, лихо подъехав к его дому, как если бы там случился пожар. К несчастью, утром начальник перебрался в другой дом, а доктор Хопкинс, - проповедник, чтоб вы знали - переехал в его апартаменты. Парни подлетают словно угорелые, хватают лестницы, забираются по ним на крышу, напугав Хопкинса чуть не до смерти. Но другие пожарные решили, что и в самом деле случилось возгорание, примчались на своих машинах и принялись поливать дом из брандспойтов. Шутники пытались остановить их, объясняя, в чем дело, но те не верили, продолжали лить воду и носиться как сумасшедшие. В конце концов они сцепились по всему дому, устроили потасовку на лестнице, пока в дело не вмешался доктор Хопкинс, которому удалось привести их в чувство; в конце концов, все разошлись, а он насчитал убытков на добрых две сотни долларов, которые пожарным и пришлось заплатить. Просто удивительно, как они в том городе способны создать суматоху на ровном месте. Однако, мне нужно идти. Постараюсь вернуть вашу газету как можно быстрее.