2. Доводы, представляющие собой рассказ о случае с Хотчкиссом, который провел на крыше своего дома всю ночь. (Подробности ниже.) Преподнести эту историю таким образом, чтобы представить слушателям картину того, каким образом оппозиционная партия на выборах останется ни при чем. (Говорить сильно и убедительно, сделать паузу для аплодисментов).
3. Доводы, в подтверждение которых следует история индейца-кикапу, который, на равнине, увидел приближающийся локомотив и, решив, что это какой-то особой породы бизон, решил изловить его, чтобы взять первый приз на сельскохозяйственной ярмарке кикапу. Он привязал лассо к своему поясу, а другой его конец набросил на дымовую трубу локомотива. Поезд не остановился; а когда на станции кондуктор пошел осматривать состав, то увидел веревку, обвивавшую трубу, на другом конце которой имелся маленький кусочек мяса медного цвета. Это будет прекрасной иллюстрацией недальновидности попыток консерватизма воспрепятствовать поступательному движению чистого, просвещенного либерализма к более совершенной цивилизации и т.д., и т.п.
4. Доводы, а затем анекдот о голландце из графства Беркс, штат Пенсильвания, который 10 октября 1866 г. вышел во двор, чтобы поднять американский флаг. Затем он поднял ружье и салютовал выстрелами семнадцать или восемнадцать раз, после чего запустил шесть пачек фейерверков и прокричал троекратное ура в честь Союза. Таким образом он веселился целый день, в то время как его соседи собрались возле его забора и наблюдали за ним, уткнув подбородки в сложенные руки, попутно переговариваясь, что это с ним стряслось. Оказавшийся среди них посыльный завел с голландцем беседу. К своему удивлению, он узнал, что голландский земледелец празднует Четвертое июля 1859 года. Он не знал, какая нынче дата, поскольку отмечал время, делая зарубки на столбе; несколько раз заболев и по этой причине не сделав отметин, он превратил свой календарь в нечто кошмарное. Когда он узнал, на сколько отстал в своих расчетах, то был полностью подавлен; затем послал в лавку за фейерверками, бочкой пороха и принялся наверстывать упущенное. (Вложить в рассказ как можно больше юмора, и сделать упор на том, что никто, кроме члена партии-конкурента, не мог позабыть о славной годовщине рождения нашей страны; добавить, что ей придется сильно потрудиться, чтобы встать вровень с представителями нашей партии, являющимися безусловными патриотами, что признано всеми в стране).
5. Доводы, проиллюстрированные описанием наивного человека, наивного настолько, что доверился купленному патентованному огнетушителю и поджег свой дом, чтобы убедиться в его безукоризненной работе. В то время как дом был охвачен бушующим пламенем, огнетушитель выдал пару-тройку хлипеньких струй, после чего затих окончательно; дом через пару часов превратился в золу. Сказать, что наши соперники подносят факел анархии к правительственному зданию, но есть огнетушитель, который не только не сломается в самый ответственный момент, но утихомирит пламя и навсегда отобьет охоту к пожарам у этих самых соперников, и что таким огнетушителем является наша партия. (Дождаться, пока стихнут продолжительные аплодисменты).
6. Доводы, подтверждаемые историей фермера из графства Сассекс, который был озадачен лживостью своей жены. До того, как они поженились, она клялась, снова и снова, что могла поколоть четыре вязанки дров в день, но после церемонии бракосочетания обнаружилось, что молодая ввела фермера в заблуждение. Коварная женщина не могла порубить более полутора-двух вязанок, муж был коварно обманут и потребовал на этом основании развода, который единственный мог послужить бальзамом на его душевную рану. Это послужит иллюстрацией того, что наши политические враги обманывали нас пустыми обещаниями сократить долг, провести реформы и т.д. и т.п.; ничего из обещанного они не выполнили, и теперь нам следует избрать такое правительство, которое будет отвечать за свои слова и т.д. и т.п.
7. Заключение и история собаки коммодора Скаддера, которая, в один прекрасный день, отправилась со своим хозяином на охоту за куропатками. Собака сделала стойку, коммодор прицелился, но в этот момент, внезапно, получил приказ отправиться в море сроком на три года. Он выронил ружье, оставил собаку стоять там, где она стояла, и поспешил выполнить приказ. Три года спустя, вернувшись, он поспешил на поле; там все еще лежало ружье, рядом со скелетом собаки, застывшем в стойке, а чуть дальше обнаружились скелеты куропаток. Показать, что наши противники в негритянском вопросе напоминают эту собаку. Несколько лет назад они сменили нас, обещая решить этот вопрос, но вот, мы возвращаемся, а воз и ныне там. Закончить речь соответствующими выводами, выслушать бурные аплодисменты.
Признаю, эта речь была не из самых сильных. Некоторые доводы откровенно слабыми, а некоторые истории казались притянутыми за уши. Но для массовых митингов большего и не требовалось, и я был убежден, что произведу хорошее впечатление, вызвав смех и, возможно, должный энтузиазм. Недостатком также являлось то, что у меня было мало времени к ней подготовиться. Как только поезд тронулся, я достал свои заметки из кармана и заучил их наизусть. Затем превратил их в некое подобие речи в своем мозгу. Получилось более-менее удовлетворительно. Мне кажется, я повторил ее не менее десяти раз между Нью Кастлом и Довером, пока, наконец, не был готов повторить ее на одном дыхании. В купе рядом со мной оказался чернокожий джентльмен, немного нервничавший, заметив, как я постоянно что-то бормочу; он встревожился еще больше, когда я один или два раза, забывшись, поворачивался к нему и яростно жестикулировал. Наконец, когда я закончил, повторив несколько раз "Вперед - за ваши домы и алтари!..", и, для произведения большего эффекта, изо всех сил вонзил зонтик в пол вагона. Но его острие угодило во что-то мягкое. Не исключено, что это была нога чернокожего джентльмена, ибо он поспешно вскочил, воскликнул: "Черт возьми!", выскочил из купе и всю оставшуюся поездку простоял у бочки с водой, глядя в мою сторону и, вероятно, размышляя, насколько опасно маньякам, подобным мне, разгуливать на свободе.
Когда поезд прибыл в Довер, я был рад увидеть встречавших меня на перроне председателя местного комитета с восемнадцатью согражданами и духовым оркестром. Стоило мне выйти из вагона, оркестр грянул "Смотрите, вот идет герой!" Я прошествовал в здание вокзала, сопровождаемый председателем и группой поддержки. Они выстроились вокруг полукругом и с восторгом уставились на меня. Потом я узнал, что ими была получена информация из Уилмингтона о том, что я являюсь одним из самых замечательных ораторов в Штатах. Нельзя было не заметить их восхищения и энтузиазма; и у меня пару раз тревожно екнуло сердце, стоило мне только подумать о возможности провала.